Вероника всегда была резкой в общении. Сколько её помнили коллеги — она никогда не выбирала выражений. И плевать, хочешь ты это слышать или нет.
Вот например, Настя как-то утром кокетничала с новым сис-админом. Дела между тем шли бойко — она буквально порхала по офису. «Кстати, ты в курсе, что у него жена в декрете?» — бросила Вероника. И всё, как обрезало. Весь флирт насмарку.
Или Ольга, которая годами пыталась бросить курить. И пластыри клеила, и леденцы жевала. Без толку. Купила «чудо-электронку». Каждые полчаса выскакивала на перекур. Вероника и её припечатала: «А состав этой волшебной палочки ты читала? Я — нет. Его вообще никто не видел. Любопытно, да?»
Все обходили Веронику стороной — кому охота нарваться на её острый язык? А ей было всё равно. Ведь правда от этого никуда не исчезала. Только вот кому она была нужна, эта самая правда?..
Когда Вероника улетела на стажировку за границу, все вздохнули с облегчением. Курили в подъезде, заигрывали с клиентами, устраивали бешеные пятницы и целовались в тёмных переулках офиса. Женатые и холостые.
Она вернулась через три недели. Обычно — в строгом костюме, на шпильках, с густым шлейфом духов и безупречным макияжем. А тут вошла в поношенных джинсах и огромном свитере, явно не её размера. Ни капли косметики. Волосы — небрежный пучок. В солнцезащитных очках, которые не сняла, пока не скрылась в кабинете. И вместо тяжёлого парфюма — лёгкий шлейф «Правды» от Calvin Klein.
И что важно — не отчитала секретаршу за неподготовленные к планерке документы. Не наехала на админа за вечные разговоры с женой. Прошла мимо юриста, копошащегося в бумагах. Будто ничего не заметила.
«Провалила стажировку!» — заключил юрист.
«Заболела», — предположила секретарша.
«Влюбилась!» — захихикала Настя.
«И поэтому в свитере на два размера больше?» — усмехнулась переводчица.
«В любом случае планерка через час. Лучше готовьтесь, а не языки чешите».
Но через час её так и не было в конференц-зале. Все собрались. Ждали. Напряглись.
Вдруг админ, сидевший у окна, ахнул:
«Так вон же она! Смотрите!»
Все бросились к окну.
Напротив, в уютной кофейне, за столиком сидела их Вероника. Но какая-то… другая. Не из-за отсутствия макияжа или простого пучка. Нет. Просто напротив неё был мужчина, что-то увлечённо рассказывавший, а она… смеялась. Их. Вероника. Смеялась.
Сотрудники не отрывались от окна, словно пытались убедиться — да, это она. Острая на язык, вечно недовольная, а теперь — сияющая и живая.
«Вообще-то я не нашла утром свою блузку, — сказала Вероника Дмитрию и улыбнулась. — Поэтому надела твой свитер».
«Мне больше нравится, когда ты вообще без ничего», — ответил он.
Она залилась краской и стукнула его кулачком по руке.
«Прекрати».
«Не могу, — наклонился он. — Давай быстрее заканчиваем с работой и едем ко мне. Или к тебе. Без разницы. С тех пор, как мы встретились в аэропорту, всё пошло кувырком».
«Согласна».
«Кстати, — прошептал он, — ты свитер надела наизнанку».
«Чёрт!»
«Значит, точно едем ко мне — снимать».
Она рассмеялась. Достала телефон, набрала номер.
В конференц-зале раздался звонок на ресепшене.
«Компания „Восток“ вас слушает! Вероника Викторовна? Хорошо… А вас тут ждут на планерке. Как… не приедете? А… заболели? Поняла. Выздоравливайте!»
Секретарша влетела в зал:
«Наша Верочка заболела!»
«Видим», — кивнул админ.
Все уставились на Веронику, которая, совершенно здоровая, садилась в машину к незнакомцу. Она пропадёт минимум на пару дней. И даже не думайте ей звонить.
«Почему?» — удивилась секретарша.
«Ты когда-нибудь приходила на работу в свитере, который надет задом наперёд? — усмехнулась Настя. — И носила очки, чтобы никто не увидел, как классно ты провела ночь. Когда тебе плевать на макияж. Когда ты не здесь, а всё ещё там — с ним».
Она кокетливо пожала плечом. Секретарша переваривала услышанное. Остальные — тоже.
Настя усмехнулась и направилась к выходу.
«„Заболела“, „Провалила стажировку“… Я же сказала — влюбилась. И теперь наша Верочка — другая».
«Надолго ли?» — мрачно бросил админ.
Настя оценивающе посмотрела на него.
«Это уже от вас, мужчин, зависит». И вышла.