Квартира, или История одной семьи
Сегодня шёл из школы и думал, как бы скрыть от матери двойку. Хорошо бы её не было дома. Тогда бы я просто спрятал дневник под кровать и сказал, что забыл его в классе. Но что делать завтра? Не будешь же каждый день «забывать». Мать всё равно узнает.
«Сегодня схороню, а завтра исправлю. Тогда и ругать не за что», — решил я и ускорил шаг.
Мать твердила: «Учись, Мишаня. Во-первых, не позорь фамилию. Отец был профессором. Во-вторых, мозг должен работать». Бабушка умерла от Альцгеймера. Она не узнавала никого в конце.
Тихо вошёл в квартиру. Мамино пальто на вешалке — значит, дома. На цыпочках пробрался в комнату, сунул дневник под подушку и перевёл дух. Переоделся, сел за уроки. Даже историю прочёл дважды. Но мать не зашла — странно.
Приоткрыл дверь — тишина. Может, спит? Квартира у нас большая, с высокими потолками, в центре Москвы. Мебель старинная, тяжёлая. Коридор из-за шкафов казался туннелем.
Вдруг в зале бьют часы. Вздрогнул. Дедушкины куранты. Прошёл на кухню. Мать сидела, уткнувшись лицом в ладони.
— Мам… — тронул её за плечо.
Она подняла голову. Глаза красные.
— Папа умер. Прямо на лекции… — голос пустой, как вымершая улица.
Она обняла меня и разрыдалась. Я держался, но потом и сам заревел.
На похоронах — толпа. В основном из университета. В гробу лежал чужой старик. Мать причитала: «Как же мы без тебя?»
После похорон она не вставала с кровати. Я варил пельмени. Когда они кончились, попросил денег.
— Бери, — махнула рукой, даже не спросив зачем.
Купил сосиски, хлеб, макароны.
Однажды вернулся — мать у плиты. Варила борщ.
— Как в школе? Что ел? — спросила. Я рассказал. — Прости… Я забыла про тебя. Завтра пойду на кафедру, попрошусь лаборанткой. Надо жить.
Новый завкафедрой, папкин ученик, взял её. Зарплата — копейки. Предложили подрабатывать уборщицей. Она согласилась, но мыла полы по ночам.
— Стыдно. Жена профессора — и шваброй… — вздыхала.
Я помогал. Денег не хватало. Мать продала все золотые кольца преподавательницам. Потом и их не стало.
Пришла соседка:
— Продай буфет. Дам триста тысяч.
— Квартира без мебели — не квартира, — ответила мать.
Я спросил, почему золото отдала, а буфет нет.
— Он — антиквариат. Таким только музеи владеют. Его даже в девяностые не тронули.
Потом она рассказала, как попала сюда.
Приехала из деревни, училась в МГУ. Отец был доцентом. Она влюбилась, хотя он старше. Когда забеременела, он привёл её сюда.
Бабушка (его мать) её ненавидела. Но потом родился я. Бабушка начала терять память. Забывала выключить газ, мочилась в постель. Через два года умерла.
Отец много работал, стал профессором. Но и он стал забывать слова. Боялся, что его уволят. Сердце не выдержало.
В десятом классе мать привела Сергея.
— Он теперь с нами? — буркнул я.
— Он не пьёт, деньги приносит. Мне будет легче, — объяснила.
Он мне не нравился. Говорил, что оставил бывшей жене квартиру.
Я видел, как он гладил мебель. Намёкал матери — не слушала. Говорила: «Тяжело одной».
Сначала всё было хорошо. Мать ожила. Потом закашляла. Врачи разводили руками.
Однажды ночью — звонок. Сергей снял трубку:
— Сейчас приеду.
— Кто? — спросил я.
Он резко обернулся. Лицо спокойное, даже довольное.
— Из больницы. Маме плохо.
Мы приехали. Мать умерла. Сергей рыдал, пил водку.
Через два дня после похорон я услышал его разговор:
— Рано… Догадаются…
Он увидел меня:
— Звонили кредиторы. Деньги на лечение Верино занял. Хотят, чтобы мебель продал.
Я поверил.
Прошёл год. Поступил в институт. Сергей пил. Иногда лез с разговорами:
— Ты меня не любишь. А мать любила.
Однажды я нашёл пустую ампулу в мусоре. Понял. Пошёл в полицию.
Дежурный отмахнулся. Но один сержант, Коля, выслушал.
На следующий день мы обыскали квартиру. Коля нашёл ампулу.
— Ты кого-то колол?
— Нет.
Он унёс её на экспертизу.
Вечером Сергей стоял у моей кровати. Потом звонил кому-то:
— Скоро кончится…
Наутро пришла полиция.
— Вы убили Веру Петровну. Теперь хотите избавиться от сына.
Сергея увезли. Меня откачали в больнице.
— Что дальше? — спросил Коля.
— Продам квартиру.
— Зачем? Продай мебель. Она дорогая. Остальное оставь. Помогу с ремонтом.
Продали часть мебели. Поклеили обои.
— Мне пора, — сказал Коля.
— Останься. Мне спокойнее с тобой.
Через полгода мы поженились. Живём в той же квартире. Без старинного буфета, но счастливо.
Жизнь — как зебра. Чёрные полосы сменяются белыми. Главное — дождаться светлой.
*Записал в дневник 12 октября. – Михаил.*
