— Сережа, ну сколько можно?! — голос Кати дрогнул, переходя в шёпот, в котором слышались усталость и безысходность. — Мы уже два года в браке, а до сих пор живём у твоей мамы. Когда это кончится?
— Тебе опять что-то не нравится? — нахмурился муж. — Крыша над головой есть, всё под боком. У тебя же своей квартиры нет, а на съёмную мы не потянем. Мама готовит, помогает, заботится. В чём проблема?
— Лучше тесная съёмная, чем жить с твоей матерью… — тихо пробормотала Катя.
Сергей только развёл руками.
— Хочешь — поезжай к своей матери в деревню, бросай работу. Я остаюсь. Я городской человек.
От этих слов Кате стало особенно больно. Да, она родом из маленькой деревни под Воронежом, где жила её мать. Но разве она виновата, что судьба забросила её в город, где она встретила мужа, нашла работу, начала новую жизнь? А теперь будто намекают: ты здесь чужая.
Жить со свекровью стало невыносимо. Для Сергея, конечно, всё было идеально — для матери он золотой сын, она его не пилит, не учит, не придирается. Но Кате досталась роль врага — чужой, которая «увела» у неё ребёнка.
Лариса Петровна овдовела рано. Сына подняла одна. И теперь вся её жизнь — это Сергей. Потому Катю она с первого дня восприняла как угрозу. Внешне — вежливая, приветливая. Но стоило мужу выйти за порог, как начиналась ледяная война.
Сначала свекровь принялась критиковать, как Катя моет посуду и расставляет чашки. Потом раздражать начал чай — то сладкий, то горький, то «никакой». Как-то она даже обвинила невестку, что та губит здоровье её сына, потому что добавляет сахар.
Готовка стала отдельной пыткой. Любое блюдо, приготовленное Катей, Лариса Петровна либо игнорировала, либо выбрасывала. Женщина всё чаще чувствовала себя лишней в этом доме. Она уходила на работу рано утром, а вечером задерживалась подольше — лишь бы не возвращаться туда, где каждая мелочь становилась поводом для ссоры.
Даже если на тумбочке лежала салфетка — свекровь тут же язвила: «Что, в грязи выросла?» Ни капли тепла, ни грамма уважения. Только упрёки, колкости, холод.
Однажды Катя не выдержала. Собрала вещи и уехала к матери — в ту самую деревню, откуда когда-то уехала за лучшей долей. Сидела у окна и плакала. Не от обиды — от усталости. От того, что не хватило сил бороться. Не хватило мужа рядом.
Прошло время. Боль утихла. И тогда пришло понимание: не надо было терпеть молча. Надо было сказать Сергею прямо, жёстко, по-честному. Потребовать поддержки, а не тащить всё одной. Ведь если муж молчит — это тоже ответ.
Теперь Катя знает: жить с чужой женщиной, даже если это мать мужа, — всегда риск. Особенно если ты одна в этом «треугольнике». Но главное — не сдаваться. Семью можно спасти, если бороться вместе. А не одной — за двоих.
А как думаете: кто был прав — Катя или Сергей? Возможно ли ужиться со свекровью, или надо уходить при первых же проблемах?
