— О, Катя, здравствуй! К маме приехала? — окликнула меня соседка с третьего этажа.
— Да, Маргарита Петровна, навестить маму.
— А ты бы поговорила с ней, — вздохнула она, понизив голос. — После развода совсем с головой дружбу потеряла, бедняжка.
— В каком смысле? — у меня ёкнуло внутри.
— У меня ведь сон чуткий, встаю рано. Гляжу в окно — пять утра, а к подъезду такси подкатывает. И твоя мать выходит… ну, скажем так, не в самом трезвом виде. Да и одета… В её-то годы! Весь дом уже перемывает косточки. Да и зачем она твоего отца-то выгнала? Ошибся человек, ну бывает. Столько лет вместе — и вдруг развод?
— Спасибо, Маргарита Петровна, — пробормотала я, сжимая сумку.
Всю дорогу до маминой квартиры в голове крутились её слова. Полгода назад мама выставила отца за дверь, застав его с другой. Я уговаривала её простить — мол, люди ошибаются. Но её решение было твёрдым. И что странно — вместо ожидаемых слёз и депрессии, она будто сбросила оковы. Новые платья, салоны красоты, подруги, ночные клубы — всё то, что раньше считала глупостями.
Мне было не по себе. Я сама вот-вот выйду замуж, мечтаем о детях. А моя мать — в ночном клубе до утра? Какая из неё бабушка? Как представлять её будущей свекрови, если одна печёт пироги, а другая отплясывает на дискотеке?
Дверь открыла мама — с чайником в руках, в элегантном костюме, с безупречным маникюром. Ни намёка на старый потрёпанный халат.
— Ну как, Сашке мои пирожки понравились? — спросила она, наливая чай.
— Да, спасибо, — ответила я, с трудом сдерживая раздражение. — А у тебя как?
— Замечательно! Вчера с подругами в клубе оторвались — танцы, караоке, море эмоций!
— Маргарита Петровна уже всё рассказала, — процедила я. — Про пять утра и про… состояние.
Мама рассмеялась.
— Ну а что ты хотела? В клубе минералку пить?
Я не выдержала.
— Мам, ты не думаешь, что это перебор?
— В чём?
— Тебе же не восемнадцать! Клубы, ночные гулянки… Ты должна быть примером! Ты же скоро бабушка!
— Я — женщина, которая наконец-то дышит свободно. И жить буду так, как хочу.
— Но ты столько лет с отцом прожила! Как можно просто взять и вычеркнуть?
Мама замолчала, потом тихо, но твёрдо ответила:
— Твой отец предал меня. Это был его выбор. А я больше не служанка и не тень. Я хочу жить. Для себя.
— Но тебе почти пятьдесят!
— И что? Мне что, на кладбище уже пора?
Я поняла, что зашла слишком далеко.
— Прости, я не хотела… Просто переживаю.
— Если тебе стыдно — не зови меня на свадьбу. Но знай: я не надену бабушкин платок и не сяду в уголок. Буду танцевать, смеяться, жить. Мне хорошо.
— Нет, мам, я хочу, чтобы ты была… Просто…
— Просто Маргарита Петровна осудит? Пусть. А я наконец счастлива.
Вернувшись домой, я рассказала всё Сашке.
— Не знаю, как к этому относиться…
Он только усмехнулся:
— А мне твоя мать нравится. Не сломалась, не расплакалась — взяла и зажила. Разве счастье — это преступление?
В выходные я набрала мамин номер.
— Мам, давай сходим в сауну, а потом в джаз-клуб?
— И тебе не будет неловко?
— Скажу, что ты моя старшая сестра, — рассмеялась я.
— Договорились. Но предупреждаю — домой рано не уйдём.
Тот вечер всё изменил. Я впервые увидела, какая сила скрывается за её улыбкой. И поняла: возможно, мне стоит поучиться у неё — не бояться быть собой. Не жить по шаблону. Просто жить.
