Вот и вспоминаю я теперь те времена, когда жилось мне под одной крышей с мужниной бабушкой. Ни дать ни взять — каторга сибирская, не жизнь, а сплошное мучение.
Будто не в квартире обитала, а в каком-нибудь музее старины, где каждую вещицу трогать запрещено. Месяцами умоляла я Степана, чтобы перебрались хоть в съёмную квартиру — жить с его бабушкой Агриппиной Федоровной стало невмоготу. Пыль стереть — скандал, чашку передвинуть — истерика. Всё у неё “на память”, всё “раритетное”, а чуть что не так — тут же “сердце схватило”, “давление скачет”, и через час уже вся родня в курсе, что мы с мужем неблагодарные варвары.
До свадьбы мы с Степаном взяли ипотеку — родители помогли деньгами, и я так радовалась: наконец-то своё гнёздышко, где я хозяйка! Работали, платили, всё шло хорошо… пока не узнала, что жду Сашеньку. Врачи разводили руками — пила же таблетки! Хоть и металась сначала, но Степан с роднёй в один голос: “Родишь!”
До родов ещё как-то справлялись, а потом остались на одной зарплате. Муж крутился, как белка в колесе — и так подрабатывал, и сяк. К своим я не могла податься — у них теснота, да и у его родителей уже жил брат с женой.
Тут-то и выступила Агриппина Федоровна: “Переезжайте ко мне, места хватит!” Знакомы мы с ней были мало, но казалась она бабушкой доброй. Согласились, свою квартиру сдали — жить стало легче… да только не душевнее.
Сперва терпелось, а потом начался кромешный ад. В её доме — ничего не трогай, ни к чему не подходи. Даже ребёнку! Сашенька поползёт не туда — у бабки “инфаркт начинается”. А потом мне же и пеняет: мол, нарочно дитё пускаю, чтоб её в могилу свести! Как Степан с работы — так истерики: я мать плохая, неуважительная, да ещё и нервы ей мотаю. А он? Отмалчивается, будто так и надо. Ему, видно, норм.
Я его упрашиваю: давай вернёмся в свою квартиру! Пусть впроголодь, но без этого цирка. Муж отмахивается: “Потерпи, как из декрета выйдешь — переедем”. Да как терпеть-то?
Предложила ему поменяться: пусть сидит с ребёнком, а я работать пойду. Пусть сам попробует день с этой “ангельской старушкой” провести. Отказался. Тогда и поставила ультиматум: или съезжаем через месяц, или я с Сашенькой к своим в Воркуту уезжаю. Задумался он. И теперь жду не слов, а дела. Потому что сил моих больше нет.
