Было время, когда я думала, что сойду с ума под одной крышей с бабушкой моего мужа. Не жизнь, а каторга!
Порой мне казалось, будто я живу не в обычной квартире, а в музее — дотронешься до чего-нибудь, сразу скандал. Сколько я ни умоляла Петра съехать, хотя бы на съёмную квартиру, он только отмахивался. А жить с его бабушкой Агафьей Тихоновной — чистое мучение. Всё у неё «не трогать», всё «сокровище», даже пыль вытереть — сразу крики: «Ты что, памятную вещь испортила?!» А если я осмелюсь что-то переставить, у неё тут же «давление скачет», «сердце болит», и через час вся родня в курсе, потому что она обзванивает всех, стеная о нашей чёрной неблагодарности.
Перед свадьбой мы с Петром взяли ипотеку в Сбербанке. На свадьбу родители подарили нам хорошую сумму, и я ликовала — наконец-то у нас будет свой угол! Оба работали, исправно платили… А потом я узнала, что беременна. Это был гром среди ясного неба — я ведь пила таблетки. В первые дни я даже думала об аборте, но Пётр и родители в один голос закричали: «Ни за что!»
До родов я ещё держалась на работе, но после рождения Алёнки всё рухнуло — остались на одной зарплате. Мой супруг брался за любую подработку, лишь бы семью прокормить. Вернуться к моим родителям я не могла — у них и без нас теснота, а у его отца с матерью уже жил младший брат с женой.
Тут и появилась бабушка. Сама предложила переехать к ней — трёхкомнатная квартира в центре Рязани, места хватает. До этого я её мало знала, но вроде бы добрая старушка. Согласились, свою квартиру сдали, деньги пошли… Но вскоре выяснилось, что легче стало только в материальном плане.
Сначала ещё терпела, но потом начался кошмар. В её доме *ничего* нельзя трогать — во-о-бще. Даже ребёнку! Если Алёнка потянется к чему-нибудь или поползёт не туда — у бабушки «инфаркт». А потом она обвиняет меня, будто я специально разрешаю малышке всё хватать, чтобы её «в гроб загнать»! Когда Пётр приходит с работы, его ждёт целое представление: я и мать плохая, и жена неуважительная, и вообще — позор семьи. А он? Молча пожимает плечами, будто так и надо. Для него это норма. А я уже на грани.
Я ему кричу: давай вернёмся в свою квартиру! Пусть будем считать каждую копейку, зато без этого цирка. Он уговаривает потерпеть: мол, как я выйду из декрета, так и переедем. Но как дожить до этого «когда» — не понимаю.
Предложила ему ролями поменяться: пусть он сидит с дочкой, а я буду работать. Пусть попробует провести день с этой «безобидной старушкой». Отказался. Тогда я поставила ультиматум: или съезжаем в следующем месяце, или я забираю Алёнку и уезжаю к своим в Тулу. Он задумался… И теперь жду. Не слов — дела. Потому что больше нет сил это выносить.
