Песнь зимнего сада: новая страница жизни
Евдокия Семёновна натянула тёплый тулуп, укутала маленькую внучку Дуню и отправилась с ней гулять в заснеженный парк на окраине Екатеринбурга. По аллеям ходили молодые родители с колясками, их смех сливался с хрустом снега под ногами. Дуня, укутанная в бабушкину шаль, тут же уснула на морозном воздухе. Евдокия погрузилась в воспоминания о былых днях, о том, как одна поднимала сына Вадима. Она так углубилась в думы, что не сразу расслышала детский плач. Сперва показалось, будто это Дуня закапризничала, но нет – внучка спала крепко. В метре от неё стоял мужчина с коляской, растерянно озираясь. Заметив Евдокию, он взмолился:
— Бабушка, помогите! Не знаю, что делать!
Женщина застыла, поражённая его словами.
***
Когда Марфа и Вадим сыграли свадьбу, свекровь сразу дала понять:
— Теперь ваша жизнь — ваши заботы. Я тебя, сынок, на ноги поставила, выучила. Хочу пожить для себя, мне всего сорок восемь. Да и вам надо привыкнуть друг к другу. Не спешите с внуками!
— Вот так заявила твоя мать, хоть святых выноси, — надулась Марфа.
— Не кипятись, она золотая, просто одна меня тянула, — успокоил её Вадим. — Недавно с подругой смеялась: мол, снова как девушки, замуж охота. По выходным на танцы ходят, женихов ищут. На экскурсии ездят, в Сочи отдыхают. Когда ей с внуками возиться?
— И что, нашла кого? — усмехнулась Марфа.
— Пока нет. На танцах один дед на всех был, выбрал другую, и они туда больше не ходят. На экскурсиях — одни бабки! Но не переживай, мать просто бросает слова на ветер. Куда она денется — поможет, — обнял жену Вадим.
Жили они пока у Евдокии Семёновны. Та не возражала, но дома почти не появлялась. С утра до ночи на работе, а после — то в кино, то с подругами на посиделках. По выходным тоже пропадала. Молодые хозяйничали сами.
Марфа переживала, что свекровь рассердится, узнав о беременности. Но Евдокия лишь хлопнула в ладоши:
— Шустрые вы мои! Ну раз уж так, значит, судьба!
Узнав, что будет девочка, и вовсе расцвела:
— Всю жизнь дочку хотела, да не свезло. Теперь хоть внучка будет!
Правда, поначалу Евдокия в заботах о Дуне не участвовала, будто боялась, что её привяжут. С работы не спешила, в выходные дышала свободно.
— Хорошо, хоть моя мать из деревни иногда приезжает, с Дуней посидит, — вздохнула как-то Марфа, не успев приготовить обед. Дуня весь день плакала — зубки резались.
Вадим, с детства приученный матерью к хозяйству, тут же взялся помогать жене:
— Мы же сами этого хотели!
— Она же бабушка! Ладно, хоть колясочку купила, иногда поиграет. А вот у моей подруги Фёклы мать с работы летит, сразу внучку забирает. А твоя ни разу не предложила! — всплеснула руками Марфа.
— Мы молодые, справимся. А мать на работе устаёт. Да и твоя Фёкла зря мать нагружает, — засмеялся Вадим. — Нас же предупреждали!
Но в следующие выходные они всё же попросили Евдокию погулять с Дуней, пока сами в кино сходят. Свекровь, у которой не было дел, согласилась.
Евдокия надела тулуп, укутала внучку — на улице снег искрился, солнце слепило глаза, обещая чудесную прогулку. Парк был через дорогу, и вскоре они уже шагали по снежным тропинкам. Молодые родители переглядывались, а Дуня, убаюканная морозцем, сладко спала.
Евдокия брела, вспоминая былое. Растила Вадима одна. Родители в деревне жили, не помогали, корили за неудачный брак. Муж ушёл, не прожив и года. А она, гордая, всё тянула сама. Бывший алименты присылал через раз, но все деньги шли на сына. Сама питалась чем придётся, лишь бы не голодать. Когда Вадим подрос, стало легче. Работала недалеко от дома, сын после уроков приходил к ней в контору, ел, уроки делал. Так и жили. До сих пор любила поесть досыта — отголосок тех голодных лет.
Вдруг её вырвал из дум детский плач. Вздрогнула, подумала — Дуня, но внучка спала. В двух шагах мужчина тщетно качал коляску, откуда доносился рёв. Увидев Евдокию, он взмолился:
— Бабушка, помогите! Впервые с внуком, не знаю, что делать!
Евдокия остолбенела. Ей польстило, что её приняли за мать. Подойдя, увидела — малыш соску выронил. Поправила — ребёнок затих.
— Спасибо вам! Мои тут рядом, я недалеко живу, но растерялся, — смущённо улыбнулся мужчина. — У вас дочка?
— Внучка! — рассмеялась Евдокия, и сердце её вдруг потеплело.
— Такая молодая бабушка? — изумился он, глядя с почтением.
— А вы не старый дед еще, — лукаво ответила Евдокия.
— Бабушки у нас нет, вот я и помогаю, но тяжеловато. Меня Степаном звать, а вас?
— Евдокия, — ответила она. Тут Дуня проснулась и завозилась.
— Нам пора, кормить надо. Всего доброго, Степан!
— А завтра придёте? Может, вместе погуляем? — неожиданно предложил он.
— Может, и придём, — улыбнулась Евдокия и покатила коляску домой с лёгким сердцем.
Будто годы сбросила. Бабушкой стала, а тут мужчина знакомится! Приятный, видно, одинокий.
Так они и гуляли до самой весны. Сначала по выходным, потом и вечерами — бабушка Евдокия Семёновна и дед Степан Кузьмич.
Их прогулки переросли в нечто большее — расставаться не хотелось. Евдокия забыла про танцы и экскурсии, ей стало интереснее с Степаном.
Теперь живут у него, через два дома. С внуками вместе возятся, и Евдокия счастлива.
— Твоя мать после свадьбы как переменилась! — дивилась Марфа, глядя на свекровь.
Ещё бы! Евдокия больше не одна, её любят. И всё благодаря Дуне, ведь именно внучка привела её к счаПрошли годы, и теперь вся улица знала их как неразлучную пару — Степана Кузьмича с Евдокией Семёновной, которые даже в самые лютые морозы выходили гулять, везя перед собой две коляски: одну с правнучкой, другую — с горячим чаем в термосе.
