Тогда я подожду, ответила я холодным голосом, будто отрешённо.
Год назад моя мать ушла из жизни, оставив меня одной в восемнадцать. В последние её дни она попросила меня выполнить странное желание: не выгонять её бывшего, Рика, а дать ему время на восстановление. Хотя они уже не были парой, мать считала, что Рик помогал нам, и его присутствие стало единственной опорой. Чтобы выполнить её последнюю волю, я согласилась. Я предложила ему комнату в доме и, хотя это давалось нелегко, старалась проявлять терпение.
Сегодня я вернулась после месяца занятий, подготовительных к поступлению в университет. Было утомительно, но я радовалась возвращению домой. Открыв дверь, я застыла: у входа стояли чемоданы. Сначала я подумала, что это просто гость или родственник, но вскоре увидела, что все мои вещи упакованы.
Сердце заколотилось. Я прошла в гостиную и увидела её женщину, растянувшуюся на диване в маминкехалате. Она встретила меня надменной улыбкой, словно судя меня.
О, ты, наверно, та девчонка, которую оставил Рик, прошипела она, высмеивающе. Хватит! Пора взрослеть и уходить! Через час приедет адвокат и всё объяснит.
Мысли кинулись в разнос, но я держала себя в руках. Поняв, что гнев только вредит, я сжала кулаки и молчала.
Тогда я подожду, произнесла я холодным голосом, будто бы отстранясь от себя.
Минуты тянулись, а она не переставала бросать колкостные замечания о моих деньгах, учёбе и «жалкой» судьбе. Я просто стояла, наблюдая и ожидая адвоката.
Наконец прозвенел звонок. В дверях появился адвокат в строгом костюме с портфелем. Женщина встретила его самоуверенной ухмылкой, уверенная, что победила и что я лишь помеха её богатой жизни.
Но адвокат сказал не то, чего она ожидала.
Добрый день, произнёс он, протягивая ей лист бумаги. Эти документы подписаны и заверены. По завещанию моей клиентки дом остаётся её собственностью, как и было указано в завещании её матери. Вы не имеете права её выселять.
Её лицо побледнело, уверенность сменилась паникой, улыбка исчезла. Адвокат объяснил, что у неё нет оснований отбирать у меня жильё, и все её предположения рассыпались.
Тогда я увидела её понастоящему: уже не самоуверенную, а потерявшуюся, ищущую любой выход. Во мне вспыхнуло странное удовлетворение. Я не только защитила свой дом, но и исполнила последнюю просьбу матери не позволить никому меня подавить.
Знаете, сказала я, глядя ей прямо в глаза и глубоко вдохнув, возможно, пришло время, чтобы и вам повзрослеть.
Она собрала вещи и ушла без единого слова. Рик, который всё это наблюдал, ничего не сказал. Когда она ушла, я почувствовала, что наконец берёшь контроль над своей жизнью. Я отстояла своё право, не только ради себя, но и в честь мамы.
