ВОВА
Иван быстро шагнул из подъезда и заспешил к магазину. Надо было успеть до закрытия — ужин без хлеба казался ему неполноценным. У входа в «Магнит» стояла крохотная девочка лет пяти, прижимая к груди маленького пса.
— Тётя, купите моему пёсику хлебца, — тихо попросила малышка, глядя на женщину, заходившую в магазин.
— Девочка, где твоя мать? Почему так поздно одна? Иди домой! — отрезала та и скрылась за дверью.
Иван, наблюдавший сцену, замер. В глазах ребёнка читались тоска и отчаяние. Он сразу понял — дело не в собаке. В отличие от той женщины, он догадался: девочка просит еду для себя.
— А твой пёс хлеб ест? — улыбнулся Иван, подойдя ближе.
— Да, — поспешно кивнула она. — Вообще, он колбасу любит и конфетки. Но когда голодный, то и хлеб сойдёт.
— Понял, — вздохнул Иван. — Подожди тут, я быстро…
В магазине он схватил батон, молоко, кефир, печенье, шоколад и «Докторскую». Стоя в очереди, невольно вспомнил собственное детство. Его мать пила, отца он не знал. Помнит, как голодал днями, особенно когда мать, получив гроши уборщицы, уходила в запой. Иногда вечером он бродил по детским площадкам, светил фонариком в песочницы и находил забытые конфеты… Взгляд у него тогда был такой же, как у этой девочки у магазина — беспомощный, голодный.
Выйдя, он подошёл к малышке. Хотел отдать пакет с едой, но понял: ей одной не донести — в руках она сжимала дрожащего пса.
— Я купил твоему другу поесть. Ты далеко живёшь? — спросил Иван.
— Вон в том доме, — указала она на пятиэтажку через дорогу.
— Давай, я помогу.
Лицо девочки сразу оживилось. Она зашагала впереди, напевая знакомый Ивану мотив.
— Как зовут-то? — спросил он.
— Даша, — ответила она. — А это — Барсик.
Малышка рассказала, что живёт с матерью и бабкой, а пса недавно подобрала на улице. Иван ещё надеялся, что ошибся — может, мать у Даши нормальная, просто бедствуют.
— Вот мой дом, — девочка махнула на окно второго этажа, откуда гремела музыка. — Я не пойду. Погуляю тут. Отдайте еду, мы с Барсиком поужинаем.
— Бабушка дома? — нахмурился Иван. На часах было уже за десять.
— Дома. Получила пенсию, они с мамой пьют, — поморщилась Даша.
Иван растерялся. Улица была пустынна, темно. Он не мог оставить ребёнка одну и настоял, чтобы она шла домой.
— Закройтесь в комнате, поешьте и спать. Поздно. Опасно тут.
Даша прижала Барсика крепче. Иван проводил её до двери и, убедившись, что та зашла, двинулся домой. На душе было тяжело. Он думал, времена изменились, соцслужбы работают лучше. Ан нет — всё как раньше…
Жена сначала отчитала его за задержку. Ужин остыл, она уже волновалась. Ольга была на шестом месяце, и Иван привык к её капризам. Заметив его настроение, она стала расспрашивать. За ужином он рассказал про Дашу и её пса — видимо, единственного друга.
— Молодец, что помог, — грустно сказала Ольга. — Но голодных детей много, нам не помочь всем. Скоро у нас сын родится, о нём думать надо.
Иван понимал, что она права. Но ночь не спал — не ожидал, что Даша так западет ему в душу.
Через неделю они с женой возвращались с прогулки. У магазина снова стояла Даша… Рыдала.
— Дашенька! Что случилось? — Иван бросился к ней.
— Барсика забрали! — всхлипывала она. — Мальчишки его увели!
— Жди здесь! — крикнул он и помчался в указанный двор.
Через пять минут вернулся с псом. Ольга уже утешала Дашу на скамейке.
— Не плачь! Дядя Ваня нашёл Барсика, — улыбнулась она. — Ваня! Так оставлять нельзя. У неё синяки на руках — следы пальцев. Говорит, мама «воспитывала». Я вызываю полицию!
— Звони! — кивнул Иван.
Даша вцепилась ему в шею, умоляла не отдавать её. Он чувствовал себя предателем, но знал — в той семье ей нельзя оставаться.
Полиция приехала быстро. Ольга объяснила ситуацию, настаивая, чтобы ребёнком занялись органы.
— Ты плохой! — кричала Даша. — Я думала, ты друг! Отдайте Барсика!
Офицер взял её на руки, чтобы успокоить. Машина уехала, Иван остался на скамейке с псом.
— Я его не брошу! — сквозь зубы сказал он.
— Ладно, оставим, — согласилась Ольга. — Не переживай, ей в приюте лучше будет.
— Что ты знаешь о приютах? — резко спросил он. — Тебе не понять!
Вечер прошёл в молчании. Ольга выкупала Барсика и сидела с ним в кресле. Иван смотрел в окно, сердце сжималось.
— Ваня, я всё о ней думаю, — призналась она позже.
— Не плачь, тебе вредно нервничать.
— А если… мы её возьмём? — шёпотом спросила жена.
— Ты серьёзно? — глаза его загорелись.
— А если не отдадут? У неё же мать есть…
— Отдадут! — твёрдо сказал он. — У меня связи есть.
Через три месяца Иван приехал в приют. Даша играла во дворе.
— Ваня! — закричала она. — Ты за мной?
— Да, сегодня! — он смеялся, как ребёнок.
— А Ольга почему не приехала?
— Дома ждёт. У тебя теперь братик есть.
— А Барсик? Он тоже ждёт?
— Конечно! Ты же его лучший друг.
По дороге домой Иван был счастлив. Они добились опеки. Не всех детей спасти, но хотя бы одну — смогли.
Он сделает всё, чтобы его дети никогда не знали голода и не искали в песочницах чужие крошки…
