Поздний звонок
Дмитрий вышел из офиса. Низкое свинцовое небо давило на Москву, словно пытаясь пригнуть город к земле. Лишь золотые маковки храма Христа Спасителя упрямо пробивали эту серую пелену, устремляясь ввысь.
Мелкий назойливый дождик колол лицо, пока он шагал к своей «Ладе». В салоне пахло ароматизатором с нотками хвои. Дмитрий обхватил руль, на мгновение закрыл глаза, радуясь, что успел с утра забрать машину из сервиса. Не придётся ждать автобус, толкаться в духоте, мокнуть под дождём.
Повернул ключ — из динамиков хлынула назойливая попса. Он убавил громкость. «Домой», — приказал себе и выехал на Ленинский проспект. Пальцы отстукивали ритм по рулю.
Пятница. По пятницам они с друзьями обычно шли в бар, отмечали конец недели. Что ещё делать молодым, свободным, без жен, детей и прочей обузы?
Квартира встретила его гробовой тишиной. С порога Дмитрий заметил распахнутый шкаф. В груди ёкнуло. Скинув ботинки, он босыми ногами зашёл в спальню, заранее зная, что увидит. Среди его рубашек и пиджаков болтались пустые вешалки, на которых ещё вчера висели Алёнины платья.
Ушла. В последнее время они то и дело ссорились, но быстро мирились. Алёна звонила днём, сказала, что сегодня не пойдёт в бар. Его отвлекли дела, потом он забирал машину… «Обиделась, что не перезвонил? Из-за такого не бросают, — мелькнуло у него в голове. — Нет. Всё продумано. Шкаф оставлен открытым специально, чтобы я сразу понял, что один, чтобы мучился, чувствовал себя виноватым. По законам жанра должна быть записка с упрёками и прощальными словами». Он осмотрелся.
Они жили вместе полгода. Алёна его во всём устраивала: красивая, весёлая, с характером. Значит, это он её не устроил. В последнее время она всё чаще заводила разговоры о свадьбе, о совместных планах… Он отшучивался. Понятно. Не дождалась и ушла. Думает, он сейчас начнёт звонить, умолять вернуться…
Дмитрий осознал, что именно это и собирается сделать. Набрал её номер, но телефон был выключен. Он швырнул телефон на диван.
Представил Алёну: стоит на кухне, на одной ноге, чистит картошку… Захотелось, чтобы она была здесь, прямо сейчас. Он прошёл на кухню. В раковине — немытая посуда с утра. Рядом пустая бутылка вина, оставшаяся с прошлой вечеринки. «Значит, допила одну — нервничала». Это обрадовало его. Он помыл тарелки, бутылку запихнул в переполненное ведро.
Алёна терпеть не могла грязную посуду. Оставила специально, чтобы он прочувствовал: теперь всё сам. Мыть, убирать, выносить мусор… Актриса. Именно за это он её и любил. Хотя в последнее время о любви не говорил.
На холодильнике заметил записку, прижатую магнитом. «Ухожу. Не уверена, что нам есть смысл продолжать». Вот так, без объяснений и подписи.
А он уже присмотрел кольцо. Ждал только зарплаты и подходящего момента, чтобы встать перед ней на колено при всех.
«Если ушла девушка — значит, не судьба», — пропел он, перефразируя старую песню.
В тишине кухни это прозвучало фальшиво. «Вернётся. Я тоже не лыком шит. Не стану звонить первым. Пусть понервничает». Он взял ведро и вышел во двор.
Когда вернулся, ещё в прихожей услышал телефон. Бросился к дивану. На экране — незнакомый номер. Не отвечать? А вдруг Алёна?
— Да, — резко сказал он.
— Дима, привет, — женский голос заставил его на секунду обрадоваться, — это я, Света. Долго не решалась позвонить… Ты же ничего мне не обещал, но… Я не знаю, что делать…
— Кто? Какая Света? — Дмитрий даже не обратил внимания, что его назвали Димой.
— Ты меня не помнишь? Тогда прости… — и связь оборвалась.
— Чёрт возьми! — выругался он вслух.
Заметил грязные следы от ботинок на ковре и выругался снова. Телефон зазвонил опять.
— Дима, я хотела сказать…
— Я не Дима. Меня зовут Дмитрий. Вы ошиблись номером, — сквозь зубы объяснил он.
— Ты врал мне? Зачем? Ты сам дал мне этот номер, — она повторила цифры.
— Я не врал. Дмитрием меня зовут двадцать шесть лет. И номер я вам не давал, — раздражённо отрезал он.
— Я зря позвонила…
— Нет уж, договаривай. Если позвонила, говори, что случилось. — Но незнакомка снова положила трубку.
«Больше не стану поднимать». Он выключил звук, но оставил телефон включённым. Теплилась надежда, что Алёна всё же позвонит. Не успел додумать — телефон завибрировал.
— Света! Хватит звонить и молчать! Говори, что тебе нужно?
— Прости… — голос в трубке дрогнул, будто сквозь слёзы. — Мне казалось, между нами… Я хотела сказать, что сама… Ты ни в чём не виноват…
— В чём я не виноват?! — крикнул он в пустоту, но она уже отключилась.
Что-то в её голосе насторожило. Словно она говорила сквозь сон. И этот странный плеск на фоне… Она плакала? Или это была вода? «Ты ни в чём не виноват…» Такое говорят перед…
Он набрал номер друга. Сергей был известным бабником, менял девушек как перчатки.
— Ну что, передумал? Присоединяйся, тут веселье в разгаре! — Сергей орал, перекрывая музыку.
— Серега, зачем ты дал какой-то Свете мой номер?
— Какой Свете? Не помню я, — отмахнулся он. Музыка стихла, видимо, он вышел из клуба.
— Ну была одна… Красивая. Пару раз виделись…
— Где? Ты был у неё? Адрес назови!
— Что, Алёну бросил? Наконец-то… — Сергей засмеялся.
— С ней что-то случилось. Где она живёт?!
— Не помню… Стой, улица Гагарина, кажется. Рядом с новой высоткой, пятиэтажка старая…
— Квартира?
— Второй этаж… НапроНо когда он открыл дверь, ванна была пуста, а на зеркале красной помадой было написано: «Спасибо, что пришёл, но ты опоздал».
