Родители Артёма выбрали ему невесту по чину. А я так и осталась чужой, потому что выросла не в том кругу.
Всё началось в далёком детстве. Артём — единственный сын профессора и известного врача. Его мать — уважаемый педиатр, отец — заведующий кафедрой философии. Всё его детство было распланировано до минуты: кружки, спортивные секции, книги, репетиторы, олимпиады. Он оправдывал все ожидания — умный, воспитанный, всегда первый в классе. Но одна деталь не вписывалась в идеальную картину их семьи — его дружба со мной.
Меня звали Катерина. Я родилась в самой обычной, если не сказать — неблагополучной семье. Мать не работала, отец трудился на заводе и пил, пока однажды не исчез навсегда. Несмотря на это, Артём всегда был рядом. Помогал с уроками, заступался за меня во дворе, делился бутербродами в столовой, слушал мои детские страхи. Мы были неразлучны — пока судьба не развела нас.
Когда мне исполнилось пятнадцать, умерла мать. Я попала в детский дом, и наша связь оборвалась. Позже я узнала, что Артём искал меня, но родители убедили его, что я сама оборвала контакт. Он перестал писать, и я долго думала, что просто стала ему неинтересна.
Мы случайно встретились снова — на выпускных экзаменах. Я едва узнала в этом подтянутом, уверенном юноше того мальчишку, с которым когда-то бегала по дворам. Но он узнал меня сразу. С улыбкой и дрожью в голосе мы снова начали общаться. Дружба возродилась, но уже с другим оттенком.
Артём предложил поступать в один институт. Мы поступили. Учились вместе, засиживались в библиотеке до ночи, гуляли под дождём, и однажды, под золотыми осенними листьями, он взял мою руку и признался в любви. Я заплакала — от счастья.
Через полгода я рассказала ему, что все эти годы писала ему письма из детдома. Он был потрясён. Оказалось, его родители просто не передали их. Он пришёл в ярость. Его мать оправдывалась: «Мы хотели оградить тебя от грязного прошлого». Но для него эти письма стали доказательством предательства — не моего, а их.
Когда он заявил, что женится на мне после окончания института, дома разразился скандал. Родители уже подобрали ему «подходящую» девушку — дочь ректора, умную, из состоятельной семьи. А я… я оставалась всё той же девочкой «из грязи». Но Артём пошёл против воли родителей. Мы сняли квартиру и стали жить вместе. Я узнала, что беременна, и радостно сообщила ему. Он обнял меня и сказал: «Это будет самый счастливый ребёнок на свете».
А через несколько дней ко мне пришла его мать. Без приветствий, без лишних слов. Просто положила на стол конверт с рублями и прошептала:
— Исчезни из его жизни. Раз и навсегда.
Я молчала. Он не знал о её визите. Я не хотела разрушать нашу любовь. Но когда родился наш сын, случилось непоправимое.
Мать Артёма снова появилась, но уже с другим «подарком» — результатами ДНК-теста. Там было написано, что ребёнок якобы не его. Артём поверил. Он собрал вещи и ушёл, даже не выслушав меня. Я стояла с младенцем на руках, не веря, что этот человек — мой Артём — смог так легко перечеркнуть всё.
Я продала квартиру, уехала в другой город, поступила в мединститут. Работала, училась, растила сына одна. Никогда не говорила ему плохо об отце, только повторяла: «Он когда-то очень нас любил». Прошли годы.
Я стала военным врачом. Сын подрос. И только через десять лет я встретила мужчину, которому снова смогла доверять. Мы поженились, у нас родились ещё двое детей. Мой муж никогда не делил их на «своих» и «чужих». Он стал отцом и моему первенцу. И я впервые почувствовала, что такое — быть любимой без условий.
А Артём, как я позднее узнала, остался обычным врачом в провинциальной больнице. Женился на той, кого выбрали родители. Детей у них не было. Мы случайно столкнулись на медицинской конференции — и в его глазах я увидела тоску, сожаление, растерянность.
Он хотел поговорить. Но я лишь улыбнулась, взяла за руку младшую дочь и пошла дальше.
Потому что с прошлого новую жизнь не построишь. А у меня она уже была.
И знаете, что самое страшное? Что в XXI веке люди всё ещё меряют других по статусу, а не по тому, как они любят, заботятся, остаются верными. Артём потерял семью, потому что был слишком слаб, чтобы встать между мной и мнением родителей. А я — нашла свою. Настоящую.
