Как можно разрешить бывшей свекрови видеть ребёнка? У тебя ни капли гордости, ни грамма совести — так отрезала мне моя собственная мать.
На прошлой неделе моей дочке исполнилось два года. Скромный праздник, который я организовала своими силами, без лишних денег, без помощи. Отец ребёнка даже не вспомнил — ни звонка, ни сообщения. А вот его мать, моя бывшая свекровь, не забыла. Позвонила, поздравила, сказала, что хочет увидеть внучку. И я, не видя в этом ничего страшного, согласилась. В конце концов, это же бабушка. Разве ребёнку вредно, когда его любят?
Татьяна Сергеевна — так зовут мою бывшую свекровь — пришла не с пустыми руками: принесла плюшевого зайца, коробку конфет и конверт с деньгами. Мы погуляли в парке, зашли ко мне, всё было спокойно. Я даже улыбалась. Но мир рухнул, когда домой вернулась мама…
— Ты совсем осатанела?! — зашипела она с порога. — Пускать эту… эту… к своему ребёнку! Да ещё и подарки брать! Где твоя гордость? Где стыд?
Она металась по квартире, размахивала руками, причитала. Уверяла, что игрушка — дешёвая подделка, конфеты — отрава, а деньги — подачка. Её слова крутились у меня в голове даже после того, как крики стихли. Татьяна Сергеевна — «добрая бабушка», а она, моя мать, — «злая». Что я вечно всех предаю. Что она ради меня когда-то осталась без гроша, а теперь я променяла её на чужую бабку с иномаркой.
С мужем мы развелись почти год назад. Он ушёл сам — просто собрал вещи и исчез. Квартиру, где мы жили, он оформил на свою мать. Юридически я там никто. Идти мне было некуда.
Разводом занимался адвокат свекрови — зачем, я до сих пор не понимаю, ведь делить было нечего. Муж отказался от ребёнка сразу. На бумагах — ни имущества, ни доходов. Я не требовала ничего — ни алиментов, ни вещей. Только возможность дожить в квартире до конца декрета. Но и в этом мне отказали.
Татьяна Сергеевна не удивилась. Я была далеко не первой в жизни её сына. Для неё я — просто одна из многих. Она даже помогла мне переехать — наняла грузчиков, оплатила перевозку. Я забрала только свои вещи. И всё.
Теперь мы живём с мамой. Втиснулись втроём в её однушку. Алименты — копейки. Бывший испарился, будто его и не было. Только Татьяна Сергеевна иногда напоминает, что у неё есть внучка. Звонит, спрашивает, привозит что-нибудь.
Я не противилась. Не видела смысла запрещать бабушке видеть ребёнка. Встретились в парке. На ней — дорогое пальто, подъехала на новенькой машине, подарила игрушку, конфеты. Вот и всё. Но дома начался кошмар.
Мама устроила скандал. Кричала, что я предательница. Что «эта женщина» не имеет права подходить к моей дочери. Что если отец отказался — и бабушке не место. Что я позорю семью. В итоге она выгнала меня — посреди ночи, с ребёнком на руках, без понятия, куда идти.
Я стояла в подъезде и думала: в чём моя вина? В том, что позволила бабушке обнять внучку? В том, что дочь поиграла с зайцем? Или в том, что я устала быть одна?
Порой кажется, будто я зажата между двух стен. С одной стороны — мужчина, сбежавший от ответственности, с другой — мать, которая делает вид, что защищает, а на деле — душит. А мне нужно лишь немного тишины. И чтобы мою девочку любили. Даже те, кто когда-то причинил боль мне.
Но, похоже, в этом мире любовь — преступление, за которое приходится платить.