Дом, где нельзя ходить в штанах
Игорь Владимирович впервые за много лет решил навестить кого-то. Он шёл к женщине, которая всё чаще мелькала в его мыслях — Ольге. А ведь когда-то он дал себе слово: никаких отношений, никакой новой семьи. Он уже прошёл через это. Прошёл — и выживал, стиснув зубы.
Бывшая жена ушла внезапно. Сказала, что никогда не любила, а ребёнок — ошибка. Ушла, забрав с собой сына. Игорь не мог простить. Не мог забыть, как ночами качал малыша, как пеленал, как впервые услышал «папа». А потом — тишина. Суд, запреты, километры между ними. Однажды он приехал в другой город, увидел сына на пороге, и тот выкрикнул: «Папа, я с тобой!» Но его оттолкнули. Мальчишку затащили в квартиру, дверь захлопнулась, и он успел лишь услышать: «Хочу к папе!» — и рыдания. Тогда Игорь сдался. И решил: больше никого. Только работа. Только пустота.
Но Ольга оказалась другой. Незаметно вплелась в его жизнь. Без натиска, без давления. Просто была. Они сталкивались случайно, обменивались парой фраз, но потом он стал ловить её взгляды. А потом сам начал искать — у магазина, у работы. Не навязчиво. Просто чтобы быть рядом. Узнал: вдова, сыну почти пять, живёт с матерью. И держит мужчин на расстоянии. Но однажды она позвала его в гости. «Познакомишься с Сашкой», — сказала она. Голос дрожал.
Он принёс подарок — огромный железный конструктор. Надел лучший пиджак. Сердце колотилось, как у мальчишки. Нажал звонок.
— Кто там? — раздался звонкий голос.
— Игорь Владимирович.
— А, ясно. Заходите. Мама скоро приедет. Бабуля спит, у неё мигрень. Только… штаны снимите!
— Чего? — опешил Игорь.
— Ну вы же с улицы. Мама говорит, в уличных штанах микробы. Можно заболеть. Надо сразу снимать. У нас чистота!
Мальчик смотрел серьёзно. Белая рубашка, бабочка, взгляд взрослее лет.
— Э-э… Может, я проскочу? Они чистые.
— Ну ладно… тогда вот эти тапки надевайте. Ваши. Мама купила. Чтобы грязь не таскать. Я Сашка. А вы Игорь?
— Да. Рад познакомиться.
— У нас строго. Я в уличной обуви не хожу. Только вдоль стенки да прыжком через ковёр.
— А мама строгая?
— Очень. Но добрая. Особенно если ты хороший. Тогда и тапки можно не носить.
Игорь рассмеялся. А Сашка вдруг взял его за руку и спросил:
— А вы надолго?
— Хотелось бы. Если не против.
— Я только за. Мама обрадуется. А бабуля… бабуля проснётся и сразу всё поймёт.
— Почему?
— У неё нюх. И сердце. Она чует, кто хороший.
Они сели собирать конструктор. Смеялись, спорили. Мальчик привязывался, а Игорь уже не мог оторвать от него взгляд. И вдруг услышал, как за спиной открылась дверь.
— Мам, он в штанах! — закричал Сашка.
Ольга засмеялась. Потом подошла, коснулась плеча Игоря и прошептала:
— Если готов — оставайся. Но предупреждаю: у нас правила странные.
Игорь улыбнулся:
— Ради вас — хоть босиком по ковру. Лишь бы вы были рядом.
Сашка притих и прошептал:
— Папа…
Игорь обернулся. Мальчик опустил глаза.
— Можно так тебя называть?
Игорь не ответил. Просто кивнул. И почувствовал, как в груди впервые за долгие годы стало тепло и светло. Он пришёл. Не в гости. А домой.
