Он ушёл к «любви всей жизни», а в итоге остался один: как Алина выстояла и обрела настоящее счастье
— Алина, помнишь, мы с тобой договаривались всегда говорить правду?.. Я должен признаться: я встретил другую. Прости, но я ухожу. Она — та самая, с которой хочу прожить до старости. Она — как звёзды, как небо… Эти чувства — они настоящие, безграничные…
Когда Артём говорил это, глаза его горели, будто он увидел чудо. А Алина стояла, сжимая спинку стульчика, чтобы не рухнуть на пол.
— Ты вообще в себе, Артём? Какая ещё «любовь всей жизни»? А я для тебя кто? Ты хоть помнишь, что у нас сын? Полтора года, Артём! Я сижу дома, а ты в свои тридцать пять вдруг решил прыгать по облакам?
— Алина, я… — Он замолчал, словно испугался собственных слов, и скрылся в ванной с телефоном. Наверное, продолжал беседовать со своей «вселенной».
Вечером Алина рыдала, прижимая к груди спящего Ваню. Ночь прошла без сна, а утром, кое-как собрав ребёнка, она пошла к свекрови.
— Ну что ты, Алинка, нюни распустила. Надо было мужа держать в ежовых рукавицах. Ходишь, как сермяга — хвостик растрёпанный, кофта поношенная, а потом удивляешься, что мужик сбежал. Сейчас век другой — всё быстро меняется. Вот и Артём не стал ждать, нашёл свою судьбу. Ты не первая, не последняя. Приводи Ваню, помогу, чем смогу. А там, глядишь, и сама кого-нибудь встретишь, — отмахнулась Галина Степановна, будто речь шла не о семье, а о просроченных продуктах.
Алина шла домой, чувствуя, как внутри у неё гаснет последний огонёк. Надежда. Вера. Мечты. Всё разрушилось.
Она проплакала ещё три дня. А потом встала, вытерла слёзы и приняла решение: подала на алименты. И на развод. Хватит жить в мире иллюзий. Пусть Артём наслаждается своей свободой, которой так жаждал.
Свекровь изредка помогала, но это больше напоминало милостыню. Пачка памперсов — будто царский подарок, пара тысяч рублей «на мороженое» — с видом благодетельницы. Мать Алины жила в Воронеже, присылала деньги, но каждый раз по телефону вздыхала, как несправедлива жизнь. Алина слушала, стискивала зубы и шла дальше.
Прошёл год. Она устроила Ваню в садик, вышла на работу. Первые месяцы были кошмаром: больничные, слёзы, недосып. Но постепенно всё наладилось. Алина привыкла. В новой жизни было что-то светлое: свобода, ясность, отсутствие лжи. Порой она смотрела на отцов у детсада — уставших, раздражённых — и думала: «Слава Богу, я одна».
И вот однажды раздался звонок:
— Алиночка! Новость! Артём скоро станет папой!
— Прекрасно. Здоровья маме и ребёнку, — равнодушно ответила Алина. И вдруг осознала: не больно. Совсем. Значит, зажило.
А через неделю — новый звонок. И на том конце — истерика.
— Алинушка! Беда! Артём попал в аварию! В больнице! Его Ладу разнесло, сам чудом выжил. Теперь инвалид… Горе-то какое…
Алина замерла. Ей стало искренне жаль. Всё-таки отец её сына. Они были когда-то близки. Но жалость — не повод возвращаться в прошлое.
Однако через пару дней свекровь позвонила снова:
— Алина, ты должна забрать Артёма. Ухаживать за ним. Я помогу, чем смогу. Надо его спасти!
— Я должна? С чего бы?
— Ну вы же почти семья. Просто бумаги нет. У вас же сын! Он всегда спрашивал про Ваню, всегда любил его. И тебя тоже. Просто ошибся. Все ошибаются.
— Ошибся? Хорошо. Пусть теперь его «любовь всей жизни» им и занимается. Я тут ни при чём.
— Она его бросила! Сказала, что калека ей не нужен. Раз пришла в больницу — и всё. У них же ребёнок будет — она хочет избавиться!
— Понимаю. Но это не мои проблемы. Он нас с сыном бросил, забыл. Виделся с Ваней раз в полгода, алименты — гроши. Где тогда был его «долг»?
— Да ты бессердечная! Ваньке расскажу, как ты отца в беде кинула! Вырастет — узнает правду!
— Рассказывайте, Галина Степановна. Только начните с того, как он ушёл, оставив нас. И где он был, когда Ваня болел и плакал ночами. Мне не страшно. Пусть знает всё.
В итоге свекровь забрала сына к себе. Он выкарабкался, начал ходить с тростью. А вскоре Алина встретила подругу, с которой когда-то дружили семьями. И та рассказала нечто неожиданное:
— Аля, ты в курсе, что Галина Степановна по всему району носит, будто ты бросила Артёма, когда он в коме был? Что никакой другой женщины не было, а ты просто развелась, пока он без сознания лежал?
— Что?!
— Да! И что ты не даёшь ему Ва— И что именно из-за тебя он в аварию попал, мол, от переживаний не справился с управлением.
