— Если ты не пустишь мою мать жить к нам — я подаю на развод. — И он подал…
Мужчина, клявшийся в вечной любви, может вмиг стать чужим. Особенно когда перед тобой выбор — сохранить семью или спасти себя от полного краха. Я пережила это.
Когда мы с Артёмом поженились, у нас не было своего угла. Ютились у его родителей в трёхкомнатной хрущёвке. Тесно, но сносно. Пока отчим однажды не застал тёщу — свою жену — с любовником. Молодой, наглый, с манией «спасителя». Он нашептал ей про «новую жизнь» и «бриллиантовые дали». Но выставил условие:
— Продавай квартиру. Переезжаем в Сочи. Там всё начнём с чистого листа.
Мы уговаривали Валентину Павловну:
— Он вас обманет. Останетесь без крова.
Но она лишь фыркнула:
— Завидуете, вот и лезете не в своё дело.
Через неделю мы с грудной дочкой оказались на улице. Квартиру продали, нас — вышвырнули. Артём вкалывал на двух работах, я сидела в декрете и по ночам писала дипломы на заказ. Еле сводили концы с концами.
Копили на ипотеку, но судьба внезапно смилостивилась: умерла моя крёстная, бездетная, одинокая. Оставила мне квартиру в Нижнем Новгороде. Просторную, светлую, с видом на двор. На отложенные деньги сделали ремонт. Впервые за годы я вздохнула свободно.
Но покой длился недолго.
Как-то вечером, когда я мыла посуду, в дверь постучали. На пороге стояла Валентина Павловна. Лицо опухшее, глаза — как у затравленной кошки.
— Дочка… сынок… он меня бросил… Всё забрало. Осталась с одним чемоданом. Помогите…
Мы с Артёмом переглянулись. Я видела, как его лицо дрогнуло. Он усадил мать за стол, налил чаю. А я стояла, словно окаменевшая. Ведь мы предупреждали её, умоляли не рушить всё. А она не просто не слушала — выкинула нас с ребёнком, когда ещё можно было остановиться.
Артём посмотрел на меня:
— Она одна не вытянет. Мы не можем её выгнать. Она же мать.
Я стиснула зубы:
— Она нас вышвырнула, как ненужный хлам. А теперь ты хочешь, чтобы она жила здесь? В этом доме, где мы наконец смогли дышать?
Валентина Павловна не молчала:
— Сынок, я не могу ночевать на вокзале… Помоги… Я осознала, больше так не буду…
И тогда он произнёс то, что перерезало мне душу:
— Если не пустишь мать — разводимся.
Мир поплыл перед глазами. В ушах зазвенело. Но я ответила тихо, будто уже ничего не чувствовала:
— Ладно. Это твой выбор. Оставь ключи. Здесь останется только тот, кто меня уважает.
Через неделю он подал на развод.
Ушёл. С матерью. В съёмную комнату. А я осталась одна — с ребёнком и пустотой внутри. Но я не жалею. Потому что не впустила в свой дом предательницу и не позволила мужчине решать, с кем мне делить кров.
Любовь не ставит ультиматумов.
Теперь я знаю: семья — это не про кровь. Это про уважение. Про границы. Про выбор, который делаешь, когда всё рушится. Артём выбрал. И я — тоже.
