Давно это было…
Иван сидел в кресле, уткнувшись взглядом в пол. В висках стучало после ссоры, а в груди ещё клокотала обида. Он чувствовал себя разбитым, будто после драки. Вернулся поздно, измотанный сменой на заводе, где цифры отчётов и вечные нагоняи начальства вытягивали из него все силы. А дома — бардак. И нервы не выдержали.
— Наташа, ну как так можно?! — сорвался он, не в силах сдержаться. — Хоть бы за собой прибрала!
Голос его прокатился по комнате, и сразу стало тихо, будто воздух сгустился. Наталья ответила коротко, равнодушно, но Иван заметил, как её глаза блеснули от слёз. Хотел смягчить слова, да только комок в горле застрял. Вместо этого полились упрёки, все те, что копились неделями.
Наталья сидела на краю кровати, сжимая кулаки. Глаза покраснели, а сердце стучало, будто рвалось наружу. Ещё вчера смеялись вместе, а сегодня — опять. Очередная ссора, после которой казалось: всё, конец.
— Почему? — шёпотом спрашивала она себя, чувствуя, как гнев подкатывает к горлу. — Почему они считают, что мы им обязаны?
Каждый день одно и то же. Иван ждал, что она и обед приготовит, и уберётся, и его носки постирает. А если попробуешь сказать, что устала — сразу крик, будто она в чём-то виновата.
Взгляд её упал на кучу грязной одежды в углу — собиралась завтра постирать. Но теперь это не имело значения. В ушах звенели его слова: «Ты вообще заняться нечем?», «Вечно только о себе думаешь!» Знакомые фразы, как заезженная пластинка, но сегодня они резанули особенно больно.
— Хватит оправдываться! — прошептала Наталья, глядя на своё отражение в зеркале. Лицо осунулось, зато в глазах — решимость. — Я ведь тоже вкалываю! Мои деньги — мои!
Вспомнила, как купила себе те сапожки, о которых давно мечтала. Радость длилась недолго. Узнал — опять крик: «Шальные деньги тратишь!» И никто не спросил, как ей тяжело.
Но больше всего бесило — он даже не пытался понять. Видел только себя. Его вещи валялись где попало, но убирать их было её делом. И так по кругу, пока не стало невмоготу.
— Всё, — твёрдо сказала она вслух. — Хватит. Я заслуживаю большего.
Подошла к окну, глядя на тёмную улицу. Пора. Нельзя годами жить в чужом мире, где твои желания — пустой звук.
— Завтра, — прошептала она. — Всё скажу. Пусть сам попробует.
Перед сном ворочалась, мысли путались. Но теперь они вели вперёд. Представляла, как будет жить по-своему: куда захочет — пойдёт, что понравится — купит. Без вечных упрёков. И впервые за долгое время стало легко.
Утром проснулась раньше будильника. Взгляд упал на аккуратно сложенные рубашки — вчера погладила. «Последний раз», — подумала, убирая их в шкаф. Сегодня всё изменится. Пусть будет трудно, но в конце этого пути её ждёт другое будущее — где она не служанка, а хозяйка своей жизни.
