**Дневник Ларисы.**
Сегодня мама попросила меня приехать — сказала, нужно срочно поговорить. Сердце сжалось: опять что-то не так с Алисой.
Вечером мы с семьёй как обычно ужинали. Мой Валерий сидел у окна, Соня — напротив, а я, по традиции, между ними, спиной к плите. Эти тихие вечера дороги мне больше всего: утром все разбегаются, а здесь — тепло, спокойствие, разговоры.
Мама звонком перевернула весь вечер. Когда я приехала, она нервно теребила тесёмку, глаза покраснели.
— Алиса просит два миллиона, — выдохнула она.
Меня будто обожгло. Опять. Сестра давно живёт в Турции с мужем Саидом — тем самым «богатым турком», о котором столько рассказывала. Теперь оказалось, что у него долги, и если не отдать деньги — его убьют.
— Я продам квартиру, — сказала мама.
Я не поверила ушам. Квартиру? Ради зятя, которого даже не знает? Но мама твёрдо решила: поможет любой ценой.
С этими мыслями я вернулась домой. Валерий, как всегда, поддержал: — Разберёмся. Возьмём кредит, потом продадим мамину квартиру, купим ей однокомнатную.
Так мы и сделали. Деньги собрали, перевели с трудом — из-за санкций пришлось искать обходные пути. Алиса даже не подумала, во что это нам выльется.
Когда мама переехала в новую крохотную квартиру на окраине, я видела её глаза — пустые, потерянные. Но она молчала, лишь изредка благодарила.
А потом случился разговор, который перевернул всё.
— Твой отец… не твой отец, — призналась мама.
Оказалось, она родила меня в 20 лет от любимого, который сбежал. Потом вышла замуж за первого попавшегося — лишь бы скрыть «стыд». Оттого и холод в доме, оттого и безразличие.
— А потом был Жора, — голос мамы дрожал. — Он принёс мне счастье. Алиса — его дочь… поэтому я так её любила. Прости, Лариса, я была плохой матерью.
Всё стало на свои места. Всё детство, всю боль — я вдруг поняла.
Алиса больше не звонит. Родила дочку, назвала Надей — в честь мамы, и на этом всё.
Но у меня теперь другая мама. Та, которая наконец-то видит меня. Мы пьём чай, смеёмся, говорим о прошлом.
А вечером я снова накрываю на стол для своей семьи. Для Валерия, для Сони. Для нас.
Потому что счастье — оно здесь. В простых вещах. В ужинах, в разговорах, в том, чтобы просто быть вместе.
И больше мне ничего не надо.
