**Обманка**
За ужином отец недовольно посматривал на сына. Димка догадался — мамка проболталась, что он собирается в Питерский университет после школы.
Отец шумно отодвинул пустую тарелку и уставился на сына в упор. «Щас начнётся», — пронеслось в голове Димки. Хотелось сквозь пол провалиться или стать невидимым. Под отцовским взглядом даже вареники в горле застряли — ни проглотить, ни выплюнуть.
Выручила мамка. Подсунула отцу кружку чая, передвинула вазочку с пряниками.
— Спасибо, мам, наелся. Чай потом, — буркнул Димка, поднимаясь.
— А ну сел! — рявкнул отец.
Спорить было бесполезно — сел.
— Уроки надо делать… — начал он.
— Успеешь. Мать сболтнула, что в Питер рвёшься. А тут тебе что, плохо? Мы тебя растили, думали, в старости поможешь, а ты — драла!
— Я не сбегаю… — промямлил Димка.
— Ври ещё. Что там, в Питере, мёдом намазано?
— Там перспектив больше. Архитектором хочу стать, тут такого факультета нет, — Димка тоже задрал голос.
— Сань, отпусти парня, учителя его хвалят, — успокоительно сказала мама, кладя руку на плечо отцу.
— Денег у нас нет на твою учёбу. Там всё за бабки, а тут бесплатно. Чуешь разницу? — запалился отец.
— На бюджет поступлю, — упрямо сказал Димка. — Всё равно уеду.
— Ладно, Сань, не сегодня же он уедет, экзамены ещё впереди. Иди, сынок, уроки делай. — Мама кивнула на дверь. Димка не заставил повторять — выскользнул из кухни.
— Хватит его баловать! Вырастили себе на голову. В старости стакан воды подать некому будет…
Димка замер у двери в комнату, прислушиваясь, рука на ручке.
— Успокойся. Рано о старости заводишь. Питер рядом, три часа на электричке, будет приезжать…
Отец что-то буркнул неразборчиво.
— Чай пей, а то остынет. Сахару добавить? — спросила мама.
— Да брось ты, как с малым… Сам… — огрызнулся отец.
Буря, кажется, миновала. Димка затворился в комнате. Сердце пело. Конец марта — два месяца до экзаменов, но это ерунда. Главное — он уедет в Питер, там ждёт настоящая жизнь, тысячи возможностей. Он всего добьётся…
После выпускного они с мамкой поехали в Питер подавать документы. Встретила их двоюродная тётка, некрасивая, вечно недовольная женщина. Сходу заныла: «Все в Питер ломятся, а он, видите ли, не резиновый…»
— Живи, раз приехал. Только у меня давление, сплю плохо. Поздно не шуми, гостей не тащи. Завтрак оставлю, ужином поделюсь, а днём кормись сам.
Мамка лишь кивала.
— А за кров возьмёшь сколько? — осторожно спросила она, надеясь, что родственница хоть немного постесняется. Но не тут-то было.
— Сам понимаешь, Питер, не деревня. Жизнь дорогая, — тётка скривила губы. — Так что не в обиду… — и назвала сумму, от которой у мамки глаза на лоб полезли.
— Мам, я лучше в общагу…
— Да брось, сынок. Какая там учёба? Деньги с отцом вышлем, не парься.
— Ишь, как загнула. Давно ли в Питере живёт, а уже нос задрала. Только отцу про бабки не говори. Сама разберусь, — вздыхала мама в электричке на обратном пути.
Димка поступил. Приехал в Питер заранее, чтобы освоиться. Ездить с окраины в центр — с пересадками, долго, но зато это Питер!
Он уходил рано утром и шатался по городу до темноты. На Смольной набережной дух перехватило от вида города. Рядом остановились туристы, молодая экскурсовод что-то им рассказывала.
Димка подошёл ближе. Девчонка заметила, но не прогнала. Потом группа ушла, а она задержалась, в телефоне что-то смотрела.
— Классно рассказываете, — сказал Димка.
Она улыбнулась:
— Сразу видно, не местный.
— А что, видно?
— У приезжих глаза такие… растерянные.
Димка рассказал, что учиться приехал, но живёт на окраине, и это совсем не то, что центр. За разговором незаметно ушли с набережной.
— Я тут рядом живу, — вдруг сказала она. — Устал? Ладно, заходи, чаем угощу. Потом за дочкой в садик надо.
Звали её Ольга. Она была старше его почти вдвое. Накормила супом, напоила чаем. Димке уходить не хотелось.
— Можно, я ещё зайду? — спросил он на пороге.
Она посмотрела на него внимательно, без насмешки.
— Заходи.
Он продержался день, а на третий пришёл. Топтался у подъезда, пока не увидел её с дочкой. Стал оправдываться, что «проходил мимо», но Ольга сразу поняла. Пока он играл с Марусей, она готовила ужин. Девочка капризничала, просила, чтобы он её уложил и сказку почитал.
А потом… Ехать к тётке было уже поздно.
— Оставайся, — просто сказала Ольга.
Он остался. Родителям врал, что снимает квартиру с однокурсником. Деньги, мол, отец присылает. Мамка тайком подкидывала ему на карту.
На каникулах ездил домой. Считал дни до возвращения. Родной город казался тесным и скучным.
Димка часто забирал Марусю из сада, играл с ней. В выходные гуляли по городу, в кино ходили. После первого курса перевёлся на заочное, устроился работать. Так и вышло — задержался у Ольги на годы.
На третьем курсе встретил Катю, озорную красотку. Теперь всё чаще задерживался, отводил глаза, когда Ольга спрашивала.
— У тебя кто-то есть? — спросила она однажды. — Ты свободен.
Димка обрадовался — не надо врать. «И меня», — прочитал он в её глазах.
Собрал вещи и ушёл. Ждал, что дверь хлопнет за спиной, но не услышал. Она стояла на площадке, слушала его шаги…
На улице он жадно глотал воздух, ненавидя себя. Всю дорогу оправдывался: разница в возрасте, он ничего не обещал, а Катя — молодая и желанная…
С Катей всё было хорошо. ЖилиОн так и не понял, что настоящий дом — это не место, а люди, которые ждут, но однажды утром проснулся и осознал, что никто не ждёт его уже давно.
(Продолжение сюжета в духе оригинала было бы примерно таким: «Годы спустя, стоя у окна пустой квартиры, Димка вдруг вспомнил, как Ольга когда-то говорила: „Счастье — это не там, куда бежишь, а то, от чего уходишь“».)
Но если строго по заданию — завершаем историю:
**”Он так и не вернулся, а когда попытался — дверь уже открыла незнакомая женщина, и на её вопросительный взгляд ему нечего было ответить.”**
