**Дневник**
После смерти отца Алина с мужем решили продать дом в деревне. Алина ждала ребёнка, и деньги были нужны для покупки квартиры побольше.
Стоял тёплый сентябрь. Алина смотрела на деревню и почти не узнавала её. За год появились высокие заборы, на месте старых покосившихся домов выросли новые, с яркими крышами. Только их дом остался прежним.
Сергей остановил «Ладу» у крыльца. Алина вышла из машины, потянулась. Тишина, лишь птицы щебечут, а от свежего воздуха даже голова закружилась. Она отперла дверь, шагнула внутрь. Дом словно съёжился, стал меньше, чем в её воспоминаниях.
Год здесь никто не жил. После смерти мамы отец приезжал один. Участок большой, но он ничего не сажал, ходил в лес, на речку рыбачить. Даже в прошлом году рвался сюда, хотя уже серьёзно болел. Говорил, что здесь дышится легче, будто воздух лечит.
В начале мая они привезли его сюда. Только тогда Алина поняла, как сильно отец сдал. Жить одному он бы не смог. Она уговорила его вернуться с ними в город. Через месяц он слег, а в конце сентября умер.
Они с Сергеем – городские, не будут часто наведываться в деревню. Далеко, да и отпуск привыкли проводить на юге. А без хозяев дом начнёт ветшать. Уже сейчас он выглядит заброшенным. Вот и решили продать, пока ещё крепкий. Если со временем потянет к тишине и природе – купят дачу поближе к городу.
Слёзы навернулись на глаза от нахлынувших воспоминаний. Дом достался им от бабушки с дедушкой. Сначала умерла мама, потом – один за другим – бабушка и дедушка, а в прошлом году – отец.
Алина остановилась перед портретом молодой девушки на стене. Сергей внёс сумки, подошёл, обнял её сзади.
– Никогда не видел у тебя этой фотографии. Сколько тебе тут? – спросил он, глядя на снимок.
– Это не я, а мама. Лет шестнадцать, наверное, ещё в школе училась.
– Похожа. Я подумал, что ты. – Он заглянул ей в лицо. – Дай ведро, схожу за водой, вскипятим чай.
Алина шмыгнула носом и пошла на кухню. Вернулась с оцинкованным ведром.
– Стояло перевёрнутым. Но сполосни – мало ли. Колонка через два дома.
– Да знаю я. – Сергей вышел, ведро скрипело на морозе.
Алина вернулась на кухню, щёлкнула выключателем – плита не загорелась. «Пробки выкручены», – вспомнила она. Они лежали на полке под счётчиком. Ввернула, проверила ладонью – диск уже нагревался.
Огляделась. Забирать отсюда ничего не станет, разве что мамину фотографию. Надо сходить к соседям, предложить вещи – вдруг кому-то пригодятся.
После чая Алина зашла к соседке. Их дома разделял лишь низкий плетень.
– Продавать будете? – спросила тётя Люба.
– Да, – кивнула Алина.
– Зайду, посмотрю. Хотя своего добра хватает. Другим сказать?
– Конечно, – обрадовалась Алина.
Вернулась домой. Сергей разбирал вещи, решая, что сжечь – печку-то топить надо. В доме сыро. Он занялся растопкой, а Алина полезла на чердак по скрипучей лестнице.
– Может, я? – предложил муж, отрываясь от бумаг.
– Нет, сама.
Раньше Алина боялась забираться на чердак. По ночам слышались шаги – будто кто-то ходит. Отец говорил, что это мыши или дом остывает. Но она всё равно накрывалась одеялом с головой.
Солнце пробивалось через маленькое окошко. Пылинки танцевали в его луче, словно живые.
– И ничего страшного, – вслух сказала Алина.
От её голоса тени в углах будто отпрянули. Она осторожно обходила паутину, натянутую между верёвками, на которых когда-то сушили бельё. Открыла одну из коробок – там лежали ёлочные игрушки. «Бабушка с дедушкой ставили ёлку», – удивилась она. Сама она никогда не бывала здесь зимой.
В другой коробке – детские игрушки. Алина их не помнила. В углу стояла прялка. Ничего ценного. Подошла к люку, оглянулась. Взгляд зацепился за уголок тетради, торчащий из-под доски.
Потянула – вытащила потрёпанную общую тетрадь. Листы пожелтели, слиплись от сырости. Записи с датами. Дневник. Мамин дневник.
Читать чужие дневники нехорошо. Но мамы нет уже столько лет… А раз написано – значит, для чего-то. Зачем же она спрятала его так далеко?
Алина села на перевёрнутый ящик, пролистала. Короткие записи, иногда подробные. Открыла наугад:
*21.06.1988. Вчера приехал Игорь. Как он изменился! Сегодня встретились у реки. Он уже плавал. Увидел меня – вылез. Выше на две головы. Я рядом с ним – словно девочка…*
*23.06. Сказал, что я красивая. Смотрел так, что даже жарко стало. Думаю только о нём…*
Алина оторвалась от страницы. Она знала маму взрослой, но не представляла её влюблённой девушкой. Неловко. Имеет ли она право читать? Но уничтожить дневник – значит стереть часть маминой жизни.
Любопытство взяло верх. Листала дальше – поцелуи, признания.
*25.08. Он уехал. Не знаю, как жить дальше. Если бы была птицей – полетела бы за ним. Вернётся ли в следующем году? Поступает в институт. Неужели всё кончено?*
Вот и развязка. Бедная мама…
Следующая запись – спустя семь лет. Наверное, дневник остался в деревне.
*6.07.1995. Сергей уговорил поехать к отцу. У него новая работа – отпуска не будет. Не хочет, чтобы я маялась в городе. Отец обрадовался. Вчера пекла пирог – почти как у мамы получилось. Держится, хотя до сих пор скучает. Дом… кажется таким маленьким теперь.*
Странно – та же мысль пришла и Алине.
*Я изменилась, не дом. Игоря видела. Поздоровались издали. Он смотрел мне вслед… Всё, поезд ушёл. Я замужем, люблю мужа. Хотя сердце ёкнуло – грех скрывать.*
*7.07. Он пришёл к реке, когда я полоскала бельё. Ушла. Не хватало, чтобы нас видели вместе. Но взгляд его… Хотелось провалиться. Т*16.07. Алина закрыла дневник, осознав, что некоторые тайны лучше оставить в прошлом, и потихоньку спустилась вниз, где её ждал Сергей с горячим чаем и тёплым взглядом, в котором не было ни капли сомнений.*
