**Дневник. 30 декабря.**
Сегодня я снова думала о том, как быстро все может измениться. Всего пять дней до Нового года, а я уже получила такую порцию боли, что еле очухалась. Пришлось взять себя в руки — нельзя же детям портить праздник.
Дмитрий последнее время стал совсем невыносимым. Все ему не так: и я что-то не так делаю, и дети ему мешают. Даже Сережка, которому девять, спросил:
— Мам, а почему папа такой злой?
А Дашенька, первоклашка, пока не замечала, но брат ее уже все понимал.
— Сынок, да не обращай внимания. У папы на работе напряженка, вот и злится. Я с ним поговорю, — обняла его, поцеловала в макушку.
Но сама-то видела — что-то с ним не так. Стал рассеянным, огрызается без причины, даже на детей, хотя раньше сам с ними носился так, что я только и успевала успокаивать.
Вот и сегодня: Сережа с Дашей разыгрались, бегают по квартире.
— Прекратите орать, а то накажу! — рявкнул Дмитрий.
Дети аж замерли, потом шмыгнули в комнату и дверь захлопнули.
— Дима, что за тон? — спросила я.
— Да ничего! — буркнул он.
— Нет, не “ничего”. Ты срываешься на нас, а мы-то тут при чем?
Потом я пожалела, что начала этот разговор. Но что поделать — рано или поздно все равно бы дошло.
Дмитрий вскочил, помолчал, потом выдавил:
— Не хотел перед праздником, но раз уж ты лезешь…
— Чего? — я даже не поняла.
— Чтобы праздник не портить.
— А чем ты его испортишь?
— Лен, ну как ты не понимаешь? Я встретил другую. Влюбился. И ухожу.
Я онемела.
— Что? Это шутка?
— Нет. Детей буду видеть по выходным. Алименты платить буду.
Я хотела что-то сказать, но он перебил:
— Сам им все объясню. Пока молчи.
— Только не сейчас, — пробормотала я.
Он кивнул, ушел в спальню, набрал вещей и ушел. Дверь захлопнулась.
**Никогда не понимала, что чувствуют брошенные. Теперь поняла.**
Ком в горле. Ощущение, будто жизнь рухнула. Но надо держаться — детям же объяснять.
Могла бы сидеть и плакать, но выбежала Даша:
— Мам, а папа куда-то ушел?
— В командировку.
— А на Новый год вернется?
— Нет, дочка. Но у нас будет елка, подарки…
Всю ночь не спала. Мысли крутились вокруг одного: «Он влюбился».
**31 декабря.**
Заставила себя готовиться к празднику. Главное — чтобы дети не заподозрили.
Решила приготовить побольше — хоть отвлекусь. И правда, надо же как-то встречать Новый год.
Пока месила тесто, дети пошли гулять. Вернулись — а у Сережи на руках черный котенок с белым пятном на лбу.
— Нет, только не это! — сказала я резко.
— Мааам, ну пожалуйста! — заныла Даша.
— Грязный же! Отнесите в подъезд.
Они обиженно ушли. Я чувствовала себя виноватой, но кот мне сейчас точно не нужен.
Потом раздался звонок. Открываю — соседка Надежда Ивановна, а рядом котенок.
— Леночка, это же к счастью! Кот сам вас выбрал!
Дети с радостью схватили его, а он под диван нырнул. Соседка ушла, а я вынесла котенка обратно.
— Мама, ты злая! — сказал Сережа. — Папа бы разрешил…
Они закрылись в комнате, отказались от еды.
Я устала. От готовки, от этого кота, от всего.
**А потом снова звонок.**
Резко открываю — а там Дмитрий.
— Лен, я не могу без вас.
— Ты же обещал детям ничего не говорить!
— Я вернулся. Прости.
— Ура! Папа приехал! — закричал Сережа с котенком на руках.
— Папа, разреши оставить Черныша! — пищала Даша.
Дмитрий посмотрел на меня:
— Кот — к удаче. Что скажешь?
— Да делайте что хотите, — улыбнулась я и пошла на кухню, чтобы не видели, как я счастлива.
**Новый год мы встретили вчетвером.** Дарили подарки, смеялись, зажигали бенгальские огни. А Черныш спал в детской — устал от суеты и наконец-то отогрелся.