Он не должен знать.
Светлана стояла у подъезда хрущёвки, не решаясь нажать кнопку домофона. В кармане пальто лежал смятый листок с адресом, который она раздобыла через общих знакомых. Двенадцать лет… Целая вечность с тех пор, как она оставила своего новорождённого сына.
— Что ты творишь? — прошептала она себе. — Думаешь, тебе тут рады?
Но ноги словно вросли в асфальт. Войти она не могла, уйти — тоже. В памяти всплывали картины того дня, когда она, двадцатидвухлетняя глупышка, поддавшись эмоциям, совершила ошибку, о которой жалела всю жизнь.
Её бывший муж Игорь был живым примером того, как не надо выбирать мужа. Красивый, обаятельный, с острым языком — и совершенно безответственный. После свадьбы оказалось, что у него две страсти: водка и карты. Квартиру, подаренную родителями Светланы, он умудрился проиграть за полгода.
— Не парься, зайка, — целовал он её в макушку. — Я всё отыграю, вот увидишь. Просто не завезло.
Когда Света узнала, что беременна, Игорь пропал на три недели. Вернулся с синяками, небритый, с разбитой губой.
— Долги отдавал, — буркнул он в ответ на её слёзы. — Слушай, может, завяжем с этим ребёнком? Нам не до него.
Это стало последней каплей. Светлана подала на развод на седьмом месяце. Родители поддержали, но с условием — никаких контактов с Игорем.
Роды были тяжёлыми. Мальчик родился слабым, врачи боролись за его жизнь несколько дней. А потом, когда кризис прошёл, в палату ввалился пьяный Игорь.
Охрана вытолкала его, но на следующий день он явился трезвый, с цветами и игрушками.
— Светка, прости, — бубнил он, стоя на коленях в больничном коридоре. — Я исправлюсь, клянусь. Дай шанс.
Мать, всегда ненавидевшая этот брак, устроила скандал.
— Либо отказываешься от ребёнка и едешь с нами, либо ты нам не дочь! — кричала она. — Выбирай — мы или отродье алкаша!
Светлане было двадцать два. Только что пережила тяжёлые роды, развод, предательство. Ни работы, ни жилья, ни сил бороться. И она совершила самую страшную ошибку.
Вспомнив, как мать Игоря, Галина Петровна, забирала малыша, Света почувствовала, как комок подкатывает к горлу. Та смотрела на неё с таким презрением, что хотелось сквозь землю провалиться.
— Подпиши здесь, — сухо сказала она, протягивая бумаги. — И свободна.
Последующие годы Светлана пыталась забыть. Переехала с родителями в Новосибирск, окончила бухгалтерские курсы, устроилась на работу. Потом родители погибли в аварии, оставив ей квартиру и груз долгов. Она выбивалась из сил, но выкарабкалась.
Личная жизнь не клеилась. Дважды пыталась построить отношения, но стоило заговорить о детях — она сбегала. Как объяснить мужчине, что у неё есть сын, которого она бросила?
А полгода назад врачи поставили диагноз. Операция прошла успешно, но доктор сказал прямо:
— Детей у вас больше не будет, Светлана Игоревна. Простите.
И тогда она поняла — надо попробовать. Хотя бы увидеть его, убедиться, что он в порядке.
Дверь подъезда хлопнула, и на улицу вышел паренёк в спортивном костюме. Света замерла. Это был он — те же карие глаза, тот же упрямый подбородок. Только не малыш, а двенадцатилетний подросток.
— Вы кого-то ждёте? — спросил он, придерживая дверь.
— Я… да… нет, — пробормотала Светлана.
Мальчик пожал плечами и пошёл дальше. А она стояла и смотрела ему вслед, не в силах двинуться.
— Эй, Ванька! — крикнули с детской площадки. — Шустрее, а то без тебя начнём!
Ванька. Его звали Ваня. Она даже имени не знала.
Света развернулась, чтобы уйти, но через несколько шагов остановилась. Нет, так нельзя. Надо попытаться.
Она вернулась и нажала кнопку домофона. В динамике раздался знакомый голос:
— Кто там?
— Галина Петровна? Это… Светлана. Можно подняться?
Долгая пауза. Щелчок замка.
Квартира почти не изменилась. Те же обои, тот же запах — валерьянка и пироги. Галина Петровна постарела, но держалась прямо.
— Зачем пришла? — спросила она без предисловий.
— Я… хотела узнать, как он. Как Ваня.
— Откуда имя знаешь?
— Только что слышала. Ребята звали.
Галина Петровна усмехнулась:
— Ну что ж, заходи на кухню. Раз пришла — поговорим.
За чаем выяснилось многое. Игорь так и не исправился. Пил, играл, влезал в долги. Два года назад его нашли мёртвым в подворотне — то ли сердце, то ли помогли.
— Я одна его растила, — рассказывала Галина Петровна. — Пенсия маленькая, но справлялись. Ваня у меня умница — учится хорошо, в бассейн ходит. Тренер говорит, способный.
— А он… знает обо мне?
— Знает, что мать умерла при родах. И не вздумай ему говорить правду! — голос женщины стал твёрдым. — Ты сделала выбор двенадцать лет назад.
— Я знаю. Не собираюсь ничего рушить. Просто… хотела убедиться, что у него всё хорошо.
— А что б ты сделала, если б было плохо? — Галина Петровна смотрела на неё в упор. — Явилась бы спасительницей?
Светлана молчала. Что она могла ответить?
— У меня был рак, — вдруг сказала она. — Всё вырезали. Детей больше не будет. И я подумала…
— Что теперь можно вспомнить о брошенном сыне? — закончила за неё Галина Петровна. — Нет, милая. Так не бывает.
— Я могу помочь? Деньгами?
— Деньги лишними не бывают. Но не от тебя. Мы с Ваней справимся.
В прихожей раздался шум — вернулся Ваня.
— Ба, есть хочу! — крикнул он с порога.
— Иди мой руки, сейчас накрою, — отозвалась бабушка и тихо добавила: — А ты уходи. И больше не приходи.
Света встала. В дверях кухни появился Ваня — раскрасневшийся, с растрёпанными волосами.
— О, гости? — удиви
