Когда моя четырнадцатилетняя дочь пришла домой из школы с коляской, в которой лежали два новорождённых, я подумала, что в моей жизни наступил самый шокирующий момент. Но спустя десять лет звонок адвоката о миллионах рублей доказал, что я ошибалась.
Оглядываясь назад, наверное, стоило догадаться, что произойдёт что-то невероятное. Моя дочь Светлана всегда отличалась от сверстников. Пока её подружки обсуждали мальчиков и уроки макияжа, она шептала перед сном молитвы.
«Господи, пожалуйста, пошли мне братика или сестрёнку», слышала я её мольбы каждую ночь. «Я обещаю быть самой лучшей старшей сестрой. Буду помогать во всём. Пожалуйста, просто дай мне малыша, которого я смогу любить».
Сердце разрывалось от этих слов.
Мы с мужем, Дмитрием, годами пытались завести ещё одного ребёнка. После нескольких выкидышей врачи деликатно намекнули, что чуда не случится. Мы объяснили это Свете, но она не теряла надежды.
Мы не были богачами. Дмитрий работал сантехником в местной школе, а я вела кружок рисования в доме культуры. Денег хватало на самое необходимое, но излишеств не позволяли. Тем не менее, наш маленький дом всегда был полон любви и смеха, а Света никогда не жаловалась.
Осенью, когда ей исполнилось 14, она была вся в длинных ногах и непослушных кудрях ещё достаточно юная, чтобы верить в чудеса, но уже достаточно взрослая, чтобы понимать боль. Я думала, её молитвы о малыше постепенно утихнут.
Но однажды вечером всё изменилось.
Я стояла на кухне, проверяя рисунки учеников, когда хлопнула входная дверь. Обычно Света кричала: «Мама, я дома!» и тут же опустошала холодильник. Но в этот раз тишина.
«Света?» позвала я. «Всё в порядке, дочка?»
Её голос дрожал. «Мама, выйди сюда. Прямо сейчас. Пожалуйста».
Тон был такой, что сердце заколотилось. Я бросилась в прихожую и распахнула дверь.
На крыльце стояла моя дочь, бледная как мел, сжимая ручку потрёпанной коляски. Внутри, под потрёпанным одеялом, лежали два крошечных младенца.
Один ворочался, сжимая кулачки. Второй спал мирно, животик ровно поднимался и опускался.
«Свет» голос предательски дрогнул. «Что это?»
«Мама, я нашла их на улице! рыдая, выпалила она. Они брошены! Я не могла их оставить!»
Ноги стали ватными.
Из кармана она достала смятую записку. Почерк был неровный, торопливый:
*Пожалуйста, позаботьтесь о них. Их зовут Артём и Алина. Мне всего 18, а родители не разрешают оставить их. Любите их так, как я не могу. Они заслуживают большего.*
Бумага дрожала в моих руках.
«Мама?» голос Светы оборвался. «Что нам делать?»
Прежде чем я успела ответить, подъехал Дмитрий. Увидев коляску, он застыл на месте, едва не выронив инструменты.
«Это настоящие дети?»
«Совершенно настоящие, прошептала я. И, кажется, теперь наши».
Хотя бы на время, подумала я. Но в глазах Светы горел такой огонь, что стало ясно она уже приняла решение.
Последующие часы слились в один калейдоскоп. Приехала полиция, потом соцработница, Наталья Петровна, осмотрела малышей.
«Здоровы, сказала она мягко. Им дня три. Кто-то явно ухаживал за ними перед тем, как…»
«И что теперь?» спросил Дмитрий.
«Сегодня временное размещение», объяснила она.
Света разрыдалась. «Нет! Их нельзя забирать! Я столько молилась о них! Бог послал их мне! Мама, не отдавай моих детей!»
Её слёзы растопили меня.
«Мы можем присмотреть за ними, неожиданно для себя сказала я. Хотя бы на ночь, пока всё не утрясётся».
Что-то в наших лицах или в отчаянии Светы смягчило Наталью Петровну. Она согласилась.
В ту ночь Дмитрий нёсся за смесью и подгузниками, а я умоляла сестру одолжить кроватку. Света не отходила от малышей ни на шаг, шепча: «Теперь это ваш дом. Я ваша старшая сестра. Я всему вас научу».
Одна ночь превратилась в неделю. Никто не объявился за детьми. Автор записки оставался загадкой.
Наталья Петровна приходила с проверками, и в конце концов сказала: «Если хотите, можно оформить постоянную опеку»
Ч
