Игнат, оскорблённый поступком матери, твёрдо решил жить отдельно от неё.
Ты меня совсем не ценишь! Гневный голос свекрови, будто колокол, прокатился по телефонной линии, оглушая Дарину своей резкостью.
Она вздохнула, чувствуя, как стальные пальцы чужой воли сжимают её горло. Вспомнилось утро перед свадьбой, когда всё казалось на своих местах и вдруг, словно чёрная кошка перебежала дорогу, раздался этот злополучный звонок. Мать Игната, женщина с ледяными глазами и железной волей, объявила, что простудилась, но говорила так, будто её коснулась сама смерть.
Перенести свадьбу? Дарина ахнула. Да у нас всё готово! Гости, ресторан Мои родители из Нижнего Новгорода прилетели специально!
Игнат слушал молча, но внутри уже клокотал. Пришло время сказать то, что он годами держал в себе.
Мама, простуда не чума. Мы не можем отменить всё из-за насморка.
Голос его прозвучал твёрдо, как топор, рубящий лёд. В трубке повисла тишина, а затем резкий вдох, будто мать подавилась собственным возмущением.
Ну что ж Если вам плевать на мою жизнь Только помните: если что-то случится виноваты будете вы.
Щелчок. Гробовая тишина. Лишь нервные пальцы Дарины барабанили по столу.
Рука свекрови дрожала, когда она лихорадочно набирала номер подруги. В груди ком, но мысли ясные, холодные: пусть никто не смеётся, пока она страдает.
Алло, Галя? Это я Свадьбу отменяем. Я болею, грипп, понимаешь? Да-да, Игнат согласен, он же за меня переживает.
Тишина. Потом вздох:
Ой, родная, конечно, поправляйся!
Следующий звонок тёте Наде.
Наденька, свадьба откладывается Я еле жива, врачи велят лежать
Боже мой! Держись, милая! в трубке зазвучало сочувствие.
Так, звонок за звонком, она сеяла ложь, а голос внутри шептал: «Ты губишь сына»
Когда последний номер был набран, она рухнула на диван. Телефон выскользнул из пальцев. По щекам потекли слёзы.
А вечером на свадьбе собрались лишь близкие подруги Дарины, пара коллег Игната и дальние родственники, которых свекровь не успела предупредить. Остальные растворились, как призраки.
Дарина почувствовала, как земля уходит из-под ног. Гнев, обида всё смешалось в клубок. Но вокруг всё равно звучал смех, играла музыка, люди танцевали, будто злой рок обошёл их стороной.
А далеко от веселья, в пустой квартире, свекровь сидела в темноте, плакала и шептала:
Для них я старая дура Разве трудно было проявить хоть каплю жалости?
Родня Игната, узнав правду, ахнула: одни возмущались, другие молчали, боясь скандала.
Игнат, оскорблённый до глубины души, решил: хватит.
Вскоре молодые уехали в Екатеринбург подальше от матери и её ядовитых игр.
