28марта2025г.,домашний журнал
Сегодня утром Светлана позвала меня в прихожую:
Чемодан вынеси, сказала она, будто просила меня везти её в новый мир.
Я лишь кивнул и поприветствовал её лёгким «Забирай», а она, слегка смущённая, повторила:
Как это? удивилась она, будто готовилась к долгому отъезду.
Да так, ответил я, чемодан тебе сейчас вынести?
Внутри меня всплыл образ: «Какие ещё чемоданы? Сами таскайте свои сумки!» подумал я, стоя на коврике у двери. Всё прошло без конфликтов, но в воздухе остался лёгкий запах незавершённого дела.
Вечером, когда я сидел в своей кухне и проверял сообщения в «Дзен-скане», телефон зазвонил. На экране имя Надежда Степанова.
У тебя будет ребёнок! воскликнула она, глядя в камеру, У нас будет ребёнок, дорогой!
Я лишь слегка улыбнулся, но внутри всё закрутилось, как в старом советском фильме.
Надежда училась со мной на третьем курсе медицинского колледжа в Новосибирске. Вместе с её парой, Вадиком Рыжиковым, они переехали из небольшого городка в наш большой дом в Москве, где отец Вадика, бывший военный, получил новое назначение. Надежда, как настоящая подруга, решила не оставлять его и переехала вместе.
Вадик же исчез, как будто растворился в воздухе. После переезда он неожиданно исчез, забрав документы последнего курса и перестал отвечать на звонки. Оказалось, что он ушёл к «дальнему берегу», оставив Надежду одну, когда она только узнала, что скоро станет мамой.
Сразу же на сцену вышел преподаватель анатомии, Леонид Юрьевич, который часто подмигивал мне в аудитории. Надежда, смекалистая, как кот, поймала его добрые взгляды и начала получать от него маленькие знаки внимания. С её кудрявой головой он, кажется, хотел познакомиться ближе, а мне лишь оставалось наблюдать.
Дети в России это всегда большая надежда семьи. Если ребёнок не приходит, слышатся крики «А где же наша надежда?». Поэтому Надежда, понимая, что вернуться к родителям не вариант, начала искать альтернативу.
Светлана, моя жена, была уверена в том, что наш совместный дом крепость, где каждый может найти своё место. И вот, когда Надежда узнала о своей беременности, она решила связаться с Леонидом Юрьевичем. Он, как настоящий мужик, вроде бы не задумывался о контрацепции, а значит, готовился стать отцом.
Ну что, Леонид, исполняй мечту! подумала Надежда, и пошла к делу.
Через полтора месяца я получил от неё весточку: ребёнок родится семимесячным, а я в это время ещё учусь, как сказать «спасибо» в ответ. Всё было подготовлено: лёгкий ужин на балконе, где она снимала комнату у бабушки в Подмосковье за символическую плату. Бабушка, хоть и в преклонном возрасте, была открыта к молодым людям, лишь бы платили за коммуналку и иногда дарили пирожки.
Когда Светлана выпила бокал сухого вина, а Надежда лишь слегка прикусила, та подала мне тест на беременность, как в телесериалах, и провозгласила: «У тебя будет ребёнок! У нас будет ребёнок! Разве ты не рад, дорогой?»
Мой ответ был не тем, чего она ожидала:
Я не готов! воскликнул я.
К чему не готов? спросила Надежда, удивлённо.
К ребёнку, ответил я, чувствуя, как в груди сдавливает холодный ветер.
Леонид Юрьевич, видимо, понял, что я не в состоянии взять на себя роль отца, и молча вышел. Я, в своей ярости, крикнул:
Проклятый преподаватель! но в России такие выкрики не считаются достойными.
На деле оказалось, что Леонид был бесплоден после перенесённого в детстве паротита, а Надежда уже имела отношения с Вадиком, который исчез. Всё сложилось в одну картину: ребёнок не от меня.
Я и моя жена начали обследования уже через три года брака, но сперматограмма показала мало подвижных сперматозоидов, а иногда их совсем не было. Мы держали эту тайну в строгом секрете, притворяясь, что активно ищем решение. Позже решили взять ребёнка из детского дома, но пока жили сами.
О моём отце, который страдал от онкологии, почти никто не знал. Он хотел, чтобы внук пришёл к нему, но болезнь прогрессировала, и он ушёл, оставив меня с чувством пустоты.
Светлана и я любили друг друга, но небольшая измена лишь укрепила наш брак так говаривал советский романтик. После того, как я сообщил Надежде о своей «беременности», интерес к ней со стороны преподавателя резко упал. Он стал игнорировать меня в аудитории, и я, в конце концов, решил идти к дому Юрия Сергеевича отца Леонида в надежде, что он поможет нам финансово.
Юрий, будучи пенсионером, предложил нам тридцать тысяч рублей в месяц как материальную помощь. Я, будучи студентом, принял эту помощь, понимая, что для меня это значительная сумма, а для семей, живущих в скромных условиях, настоящая поддержка.
Беременность прошла без сильного токсикоза, я ходил в магазин за розовыми вещами для будущей дочки, а УЗИ показало, что это будет девочка. Я часто наведывался к дедушке Юре, который радостно встречал меня, угощал фруктами и обещал привезти меня из роддома, когда придёт время.
Родилась девочка, я назвал её Алена. Через полгода Юрий ушёл, болезнь его победила, и я оказался один с ребёнком. На похоронах я попытался сесть в автобус, но хозяева дома закрыли дверь, и я остался стоять, словно в холодный январский вечер.
Тем не менее я смог откладывать часть получаемых тридцати тысяч, плюс материнский капитал и пособие одинокой матери. На работу меня принял медицинский центр в качестве оператора приёма звонков, и я продолжил учиться дистанционно, чтобы стать медсестрой.
Через год после смерти Юрия Светлана забеременела, и у неё снова завелись здоровые клетки этот раз ребёнок оказался мальчиком, которого мы назвали Иван. Теперь в нашей семье есть и дочь, и сын, и, кажется, всё ровно.
Иногда Светлана вспоминает тот случай, когда я пришёл к ней, будто бы от неё был ребёнок. Я лишь улыбаюсь и говорю себе: «Пусть будет так, как есть». Всё, что я вынес из этой истории, понять, что честность с самим собой важнее любой социальной маски. Если ты готов признать свои слабости и взять ответственность, жизнь будет проще, а сердце легче.
Урок, который я запишу в свой дневник: никогда не стоит прятать правду, даже если она горька она освобождает душу и позволяет строить действительно надёжные отношения.
