Меня зовут Ольга Кузнецова, и я всегда считала себя человеком отзывчивым — ну как же, ведь если близким плохо, нельзя оставаться в стороне. Вот и когда мой бывший, Денис, оказался в затруднительном положении, я, не раздумывая, предложила ему пожить у меня. “Ненадолго, — уверял он, — только пока не оправлюсь”. Каково же было моё удивление, когда вместо благодарности я получила плевок в душе прямо в своей же квартире.
Мы с Денисом расстались пару лет назад, но сохранили приятельские отношения. Иногда пересекались в кафе, обсуждали новости — в общем, всё цивильно. Он не был исчадием ада, просто не сложилось. Поэтому, когда он остался без работы и жилья, я не смогла отказать. “Ты же знаешь, Оля, я не задержусь”, — клятвенно говорил он, занося чемодан в мою хрущёвку где-то под Ростовом-на-Дону.
Первое время всё шло как по маслу. Денис вёл себя прилично: днём рыскал по сайтам с вакансиями, вечером делился успехами. Немного непривычно, конечно, — будто призрак прошлого материализовался у меня на кухне, — но ничего, можно пережить. Он не был обузой: не шумел, не мусорил, даже посуду мыл за собой. Казалось бы, живёт и ладно — выздоравливает, как пациент в санатории. Но чем дольше он оставался, тем сильнее меня глодало предчувствие.
И вот однажды я возвращаюсь с работы пораньше — а у меня в гостиной, на моём же диване, сидит какая-то рыжая бестия и хохочет, как будто у неё тут прописан. Денис, увидев меня, побледнел, будто его призраком напугали. “Оль, — выдавил он, вскакивая. — Я не ожидал, что ты так рано…”
Я сделала глубокий вдох — ведь если начну орать сразу, соседи вызовут ОМОН. “Вижу, компания подобралась, — процедила я. — И кто это у нас?” Денис заерзал, будто на гвоздь сел. “Это… Света. Мы… ну, в общем, встречаемся”. У меня в голове что-то щёлкнуло. То есть он тут живёт на всём готовом, спит на моих простынях — и даже не потрудился сообщить, что у него теперь пассия? “Ты хотя бы мог предупредить”, — прошипела я, чувствуя, как кровь стучит в висках.
Денис принял вид провинившегося барбоса. “Ну, Оль, мы же не всерьёз… Просто так, потусить иногда”. Потусить? В моей же квартире? Это уже не помощь — это цирк. “Денис, ты вообще мозги не врубил? — спросила я, сжимая кулаки. — Я тебя пустила не для того, чтобы у тебя тут свидания проходили!”
Он округлил глаза. “Да ладно, чего ты раздухарилась? Она просто зашла на часик!” Но глядя на Свету, которая уже успела расположиться с ногами на моём диване, я поняла: это не “часик”. Это пренебрежение всеми мыслимыми границами. “Ты знаешь что, Ден? — сказала я ледяным тоном. — У тебя ровно три секунды, чтобы объяснить, какого чёрта она тут делает”.
Света, видимо, почуяла неладное и начала кобениться: “Ой, я вообще-то уже ухожу…” Но дело-то было не в ней. Дело было в том, что Денис решил, будто моя квартира — это филиал Тиндера. “Извини, Оль, — пробормотал он. — Я просто не думал, что ты против”.
После этого пару дней в квартире стояла гробовая тишина. Денис ходил на цыпочках, а я варила себе кофе с таким лицом, будто планировала кого-то отравить. В конце концов, я не выдержала. “Слушай, Ден, — начала я, ставя кружку с таким грохотом, что он аж подпрыгнул. — Я тебе помогала, потому что ты был в жопе. Но если ты решил, что тут теперь твоя холостяцкая берлога — ты сильно ошибся”.
Он закивал, как игрушка на торпеде. “Я понял, Оль. Просто… она мне помогает, пока я в поисках работы”. Очень мило, конечно. Только вот меня это не касается. “Знаешь что? — вздохнула я. — Давай так: если ты хочешь устраивать тут свидания — ищи себе другое жильё”.
Через неделю Денис объявил, что нашёл комнату в общежитии. В день отъезда он топтался у двери, словно ждал, что я брошусь ему на шею. “Спасибо за всё, Оль. Ты правда выручила”. Я кивнула: “Не за что. Главное — больше так не поступай”.
Когда дверь закрылась, я впервые за месяц выдохнула спокойно. Квартира снова стала моей — без незваных гостей, без дурацких неожиданностей. Этот опыт научил меня простой вещи: помогать — это хорошо, но превращаться в благотворительный фонд — плохо. Теперь, валяясь на своём диване, я твёрдо знаю: мой дом — моя крепость. И пусть лучше в ней будет немного одиноко, чем слишком “весело”.
