В давние времена жила-была у меня соседка, Марфа Семёновна, женщина в годах, с которой мы частенько сиживали за самоваром, делясь новостями да душевными переживаниями. Как-то раз она поведала мне о невзгодах, что обрушились на их семью после того, как сын её, Дмитрий, привёл в дом молодую жену.
Женился Дмитрий месяца четыре назад, а жить молодым было негде — собственного угла не имелось, а снимать квартиру в Москве и вовсе не по карману. Вот и решил он поселиться с супругой, Агафьей, в родительском доме. Кроме Марфы Семёновны, там жила ещё и дочь её, Прасковья. До прихода невестки жили они ладно, во всём умели уступать друг дружке.
Но с появлением Агафьи всё переменилось. Первым делом она велела поставить замок на дверь их с Дмитрием горницы. Желание иметь свой угол понятно, да вот только замок с ключом словно говорил: «Не верю ни свекрови, ни золовке». Тут уж и началось недовольство.
Потом Агафья задумала ввести очередь на кухне, мол, все должны в равной мере хозяйничать. Да только графики у женщин разные вышли — кто рано встаёт, кто поздно приходит. В конце концов решили так: ужин готовит та, кто раньше домой вернётся.
Агафья же, видно, решила, что в доме теперь её законы. Бывало, моет посуду только за собой да за мужем, а чужие тарелки и не трогает. Марфа Семёновна пыталась лаской да добрым словом наладить отношения, да всё без толку — невестка и ухом не вела.
А Дмитрий, ослеплённый любовью, будто и не видел, что в доме творится. Чувствовала Марфа Семёновна, что силы её кончаются, а как мир вернуть — ума не приложит.
Слушая её, я думала: не пора ли Марфе Семёновне да Прасковье с Дмитрием да Агафьей по душам поговорить? Может, тогда и согласие в доме воцарится.
