“Разбили сердце, но не сломили: история женщины, которой пришлось начинать всё с нуля”
— Ваня, я беременна! — с порога выпалила Анастасия, не дав мужу и секунды на раздумья. Он застыл, отвел взгляд и тяжело вздохнул: — Ну… раз уж так вышло… — быстро чмокнул её в щёку, будто стараясь скрыть смятение.
Настя влюбилась в Ивана ещё на третьем курсе института. Он работал в фирме, куда её направили на практику. Молодой, уверенный в себе, уже замначальника отдела — казалось, ему до простой провинциальной девчонки дела нет. Но в последний день стажировки он сам подошёл, вручил коробку «Красного Октября» и пригласил в кафе. Так всё и закрутилось.
На первом свидании он признался, что вырос без отца — мать бросила его с бабушкой, уехав в Питер с новым мужем. Настя промолчала, что её собственные родители тоже не особо интересовались дочерью. Детство — холодная квартира, пустой холодильник, тишина. Оба понимали, что значит быть одинокими, и, возможно, поэтому так быстро сблизились.
Через месяц Настя переехала к Ване в съёмную однушку на окраине Москвы. Потом — роспись в ЗАГСе. Без свадьбы, без гостей, но с надеждой. Мечтали о своей квартире, о стабильности. Единственное, где не было согласия — дети. Настя мечтала о малыше, а Иван отмахивался: «Нам и вдвоём хорошо, успеем ещё».
Когда тест показал две полоски, Настя неделю не решалась сказать. Боялась его реакции. Но в итоге собралась с духом.
— Скоро будем родителями, ты рад? — спросила, глядя ему в глаза.
— Я думал, это будет позже… — пробормотал он, и по лицу было видно — никакой радости.
На первое УЗИ он не пошёл. Ждал у входа в поликлинику. А Настя вышла заплаканная, но счастливая — двойня. Два крошечных сердечка стучали внутри.
— Два?! — Ваня побледнел. — Ты что, издеваешься? Мы же не договаривались! Избавься от них!
— Ты с ума сошёл?! Это наши дети! — рыдала Настя.
Она надеялась, что он одумается. Но он лишь отдалялся. Травил шутками про её вес, ворчал, что она «распустилась». Она терпела. А после рождения детей стало хуже.
Алёна и Артём — двойняшки — стали её смыслом. А Ваня… пропадал на «работе», приходил поздно, отмахивался от пелёнок. Настя молчала — ради детей, ради семьи.
Когда малышам исполнилось два года, она заикнулась о выходе на работу. Ваня сел на кухне, уставившись в чашку:
— Всё равно узнаешь… У меня другая. Ухожу. Детей не брошу, но жить буду с ней.
Настя онемела.
— Ты же клялся, что не повторишь судьбу своих родителей! — выдохнула она.
Он ушёл. Сначала ещё приносил деньги, потом пропал. Настя осталась одна. Без средств, с двумя детьми. Возвращаться в родной Тверской посёлок? Там работы нет. В Москве — хоть какие-то перспективы, но жить негде.
Помог бывший начальник — выбил место в общежитии. Тесная комната, протекающий кран, вечныйhaustle с детьми — но она держалась. Как-то, мучаясь с коляской на лестнице, услышала за спиной:
— Давайте помогу. Я Сергей, сосед.
Помог, не лез с расспросами. Потом предложил починить сломанную кровать. Стал забирать детей из садика. Настя сначала отнекивалась — боялась подвоха, но Сергей вёл себя просто, по-человечески.
Он работал сантехником. Его тоже предали — жена ушла к коллеге, узнав, что у него бесплодие. А тут — двое малышей, которых он искренне привязался.
Когда сделал предложение, Настя заплакала:
— У меня же дети… Тебе это надо?
— Я хочу быть с тобой. А они теперь и мои.
Расписались. И тут, как чёрт из табакерки, объявился Ваня.
— Насть, я ошибался. Вернись…
— Поздно. У моих детей теперь есть папа. Настоящий.
Из-за угла вышел Сергей.
— Познакомься, это мой муж.
Ваня развернулся и ушёл… на этот раз насовсем.
Прошло два года. Настя и Сергей скопили на двушку в Подмосковье. Где теперь Ваня — ей всё равно. Потому что счастье — не в тех, кто клянётся, а в тех, кто не предаёт.
