Жизнь порой преподносит встречи, которые вмиг перечеркивают все привычные уклады. Виктор Семёнович, депутат городской думы и человек с громкой должностью, давно жил по расписанию, где каждый шаг был рассчитан. Но тот морозный вечер перевернул его судьбу куда сильнее, чем все политические решения за последние годы.
Жалоба, поступившая в приёмную, сначала казалась заурядной – женщина сообщала, что коммунальщики разорили её аккуратный палисадник возле дома. Секретарша пояснила: “Дама непростая, лет пятьдесят, а выглядит на тридцать. Владелица сети салонов красоты. И многодетная мать.” Но имя – Ольга Петровна – кольнуло его где-то внутри.
— Знаешь, – сказал он помощнице, – у меня когда-то была девушка с таким именем. Красавица, простая. Любил её, как дурак. Но…
Он замолчал. Всё случилось тридцать лет назад. Виктор был тогда просто Витькой. Его фамилия, доставшаяся от деда-казака, значила для семьи слишком много. Родители ждали невестку “из своего круга”. Оля не подходила. Бедная, но с ангельским лицом и лучезарной улыбкой. Он женился наперекор семье. Но спустя два года бесплодного брака сдался под давлением: “Не может родить – бросай”. Не хотел оставлять её без ничего – купил квартиру. Только не в родном городе, а за тридевять земель, чтобы родня не краснела. Больше они не виделись.
Когда служебный автомобиль подъехал к особняку, сердце Виктора зашлось: у калитки стояла она. Та самая Оля. Постаревшая, но ещё прекрасная, как старинная фарфоровая кукла. Он узнал её сразу, но сделал вид, что нет.
— Ждите в машине. Я сам.
Она тоже его узнала:
— Витя? Не думала, что это ты. Как там твоя казачья гордость? Или переписал?
Он потупил взгляд.
— Да. Теперь просто Козлов. В девяностые пришлось. Для карьеры.
— Всё ради фамилии… Ради рода… Как же ты не меняешься.
Беседа продолжилась за самоваром. Ольга позвала его в дом, а Виктор украдкой пытался понять – одна ли она… Внезапно зазвонил телефон. На экране – “Игорек”. Она ответла с нежностью:
— Алё, сынок. Всё в порядке. Да-да, разобрались, сейчас с врачом по делам. Целую, перезвоню.
Когда она положила трубку, Виктор сидел бледнее мела.
— Он… рыжий… Как я в молодости. Это мой?
Ольга вздохнула:
— Да. Через месяц после твоего у exported узнала, что беременна. Хотела избавиться, но врач отговорил. Потом мы с ним сблизились, он стал мужем. Вырастил Игоря как родного. Но правду я сказала – кто ты. Он знает. Но отцом считает другого. Того, кто был рядом.
По щекам Виктора потекли слёзы. Впервые за много лет он ощутил, что все поступки возвращаются. И не всегда счастьем.
— Если хочешь поговорить – попробуй. Но не жди благодарности. Сын взрослый. Ему решать.
Когда он вернулся к машине, помощники не понимали – что могло случиться за десять минут у разорённого палисадника?
Виктор Семёнович сел, вытер лицо и коротко бросил:
— Исправьте всё за неделю. И запомните: за каждый поступок наступает расплата. Даже если спустя полжизни…
