Чужая, но своя, родная
— Мама Фая, как ты тут? Мы с Антошкой мимо шли, из магазина, заглянули на огонёк, кое-что прихватили для тебя, — обнимала Юля свою неродную мать.
Так они и решили: Фаина и Юля — теперь мать и дочь. Фаине стукнуло уже шестьдесят шесть, жизнь её не баловала — сплошные невзгоды да обиды. Всё вынесла, всё пережила.
Но тринадцать лет назад судьба сжалилась — к ней прибилась Юля. Просто постучалась в дверь однажды, Фаина открыла. На пороге стояла молодая женщина, в синяках, в грязи, вся трясётся.
— Заходи, голубка, заходи, не бойся, — Фаина оглянулась за спину, будто проверяя, точно ли они одни. — Я тут одна живу, так уж вышло. Что с тобой, родная? — приговаривала она, помогая сбросить промокшее пальтишко.
На улице хоть и ранняя осень, а уже сыро, промозгло, хоть волком вой.
— Как звать-то тебя? Я — Фаина Степановна, но можно просто тётя Фая.
— Юля, — шёпотом ответила девушка, а потом разрыдалась.
— Плачь, детка, плачь, легче станет, — гладила её по волосам Фаина.
Достала аптечку, обработала ссадину на щеке, напоила чаем с малиной — от еды та отказалась. Расспрашивать не стала, терпела: сама расскажет, когда время придёт.
— Спасибо, тётя Фая… Я шла весь день, замерзла, устала. Даже не разобрала, куда пришла — стемнело уже. Просто сил не было — постучала в первый попавшийся дом.
— Это Семёновка, деревня у нас большая. А ты откуда?
— В райцентре жила… с мужем. Встречались — ничего, а как поженились, он зверем стал. Бил, орал… Я забеременела, обрадовалась — он меня в живот ударил. Глаза у него… я испугалась. Схватила пальто, шапку — и бежать. А куда? Я из детдома, родни нет… Боялась, что догонит, петляла, через лес шла. Потом дорогу увидела — сюда и вышла.
— Ох, доченька… Ничего, теперь никто тебя не тронет. Оставайся у меня, если хочешь — я одна, так уж вышло… — вздохнула Фаина.
Так Юля и осталась. Через время родился Антошка. Фаина нянчила его, как внука, а Юлю звала дочкой. Та тоже прикипела к ней душой.
— Тётя Фая… а можно я тебя мамой звать? Антошка ведь тебя бабушкой зовёт…
— Конечно, дочка. Я тебя и так дочкой зову, вы для меня родные.
— Вот и хорошо. Чужая, но своя, родная.
Жили душа в душу. Юля почтальоном устроилась — с её-то образованием технолога в деревне делать нечего. Антошка подрастал, Фаина приглядывала.
— Фая, Юлька-то у тебя золото! И сынок воспитанный, — судачили односельчанки. — Вот ведь как бывает: родная дочь от тебя отвернулась, а Бог Юлю подкинул. Видно, не слишком ты грешна.
— Слава Богу за всё, — улыбалась Фаина. — Мы с ней как две одинокие бабочки: вместе теплее.
А потом в деревне появился Максим. Присмотрелся к Юле — скромная, работящая. То, что с ребёнком, его не смутило — детей он любил. С первой женой не сложилось: Татьяна детей не хотела, сбежала в село, теперь там гуляет. А он всё ждал, когда сердце дрогнет.
И дрогнуло. Сделал Юле предложение. Та сомневалась, но Фаина уговорила:
— Бери его, дочка. Мужик хороший, работящий. Антошку полюбит, как родного.
— Мама, а ты как? Одна останешься…
— Да ну, дурочка! Он же через два дома живёт. Так и будем соседями.
Сыграли свадьбу. Максим Антошку принял, а потом и дочку родили. Фаина жила одна, но они рядом — помогают, заботятся. Зять её тёщей зовёт. Теперь у неё есть семья — хоть и чужая, да своя, родная…
А ведь когда-то всё иначе было…
В юности Фаина вышла замуж за Аркадия — казалось, навек. Родила Веру. Жили со свекровью — та девчонку приняла хорошо. Но Аркадий запил, по бабам зачастил — с Тамаркой, известной на всю округу вертихвосткой, крутил роман.
Фаина хотела развестись, но свекровь уговаривала:
— Потерпи, Фая. Может, одумается…
Не одумался. Ушла Фаина с Верой к матери — та уже больная была, еле ноги волочила. Тяжело жили, но держались. А потом мать умерла…
Вера выросла, замуж вышла. Не сложилось — развелись. Тогда к Фаине посватался Захар. Вера уговаривала мать за него пойти — мол, не пьёт, работящий.
Прожили семь лет. Как-то Фаину в больницу положили — с сердцем плохо. Вера обещала присмотреть за Захаром.
Присмотрела слишком хорошо… Когда Фаина вернулась, всё в доме перевернулось. Захар бурчал:
— Чего так рано выписали? Небось, не долечилась…
Вера же грубила, скандалила. Пока однажды Фаина не увидела их вдвоём на веранде… В обнимку, целуются.
Собрала их вещи:
— Сегодня переночуете, завтра — на все четыре.
— Куда это? — взвизгнула Вера. — Это мой дом!
— Твой? Ну так пусть твой Захар и обеспечивает. Мне вас не надо.
Ушли. Через год Захар вернулся — выгнал он Веру за гулянки.
— Прости, Фаина…
— Не бывать этому, — захлопнула дверь.
Вера так и не пришла. Соседка встретила её в райцентре:
— Что к матери не едешь? Одна она…
— А на фиг она мне сдалась? Мужики меня и накормят, и напоят. А с неё что взять? Пусть забывает.
Передала соседка Фаине. Та только перекрестилась:
— Бог ей судья…
А потом пришла Юля. И жизнь началась заново. Теперь у Фаины есть дочь, внуки, зять. Живут рядышком. Хоть и чужие, да свои, родные…
