Так уж судьба распорядилась: мы упустили двадцать бесценных лет, но теперь наш черёд настал!
Меня зовут Арина Волкова, живу я в Торжке — городке, где золотые купола церквей сливаются с шепотом липовых аллей. Я никогда не смела мечтать стать его избранницей — рок раз за разом отводил наши пути. А он, мой Серёженька, нырял в любовные вихри снова и снова, отдаваясь женщинам, которые крошили его душу в щепки. Два десятилетия мы ходили кругами, и лишь сейчас, когда седина затронула виски, судьба смилостивилась.
Всё началось в школе, когда Сергей перевёлся в наш класс. Застенчивый, с книгой под мышкой, он сразу запал мне в сердце. Через полгода он влюбился в Ярославу — нашу одноклассницу, бойкую насмешницу с лисьим взглядом. Она играла им, как куклой: представляла родителям «примерного жениха», а сама тайком встречалась с Егором, хулиганом из параллели. Сергей видел всё, но молчал — родители Ярославы терпеть не могли Егора, а его считали «идеалом». Я же, его верная подруга, выслушивала ночные признания, ловила слёзы, давала советы. Так тянулось годами.
Потом появилась Светлана — добрая, но ветреная. Сергей грезил о семейном очаге, а когда она согласилась выйти замуж, он поверил в чудо. Но в день свадьбы невеста исчезла — даже платье не надела. Он сломался. Я поддерживала его — мы тогда работали вместе, бок о бок. Видела, как он топил горе в работе, клялся забыть о любви. Но тут ворвалась Люба — душа компании, смешливая и бессердечная. Все её обожали, а она… родила от другого. На крестинах настоящий отец отказался от ребёнка. Сергей дал мальчику свою фамилию, растил как сына. Люба же продолжала крутить романы, пока не позвала его на свадьбу с новым кавалером. Он пошёл — остался нянечкой для её дитяти.
Затем пришла Надежда — капризная, как царица. Три года он таскал её по ресторанам, заказывал туры в Сочи, терпел истерики. Кончилось всё скандалом в самолёте: из-за задержки рейса она назвала его нищебродом и выбросила обручальное кольцо в иллюминатор. Потом была Зоя — ревнивица, сводившая с ума. Мы с Сергеем работали в одном кабинете, и она возненавидела меня. Требовала, чтобы он уволился: «Дома ты только о ней и твердишь!» Между нами не было ничего, кроме дружбы, но я тайно любила его. Мой парень, Тихон, понимал это — жил в тени, надеясь на чудо. А Сергей метался между пустыми романами. Так мы потеряли десять лет.
Спустя десятилетие мы встретились в кафе на Торжокской площади. Говорили до полуночи, смеялись, вспоминали юность. Он не женился, я не вышла замуж. «Наверное, не судьба мне найти ту единственную», — пробормотал он, вертя в руках пустую кофейную чашку. Тут я не выдержала — схватила его за лицо и поцеловала. Он отпрянул: «Ты с ума сошла? Не надо меня жалеть!» Жалость? Да я двадцать лет жалела только себя! «Серёжа, я люблю тебя с тех самых парт в школе!» — выдохнула я. Он остолбенел. Оказалось, и он любил, но боялся разрушить нашу дружбу.
Теперь мы вместе 22 года. На днях наша дочь Ярослава призналась: влюбилась. Её избранник — скромный инженер с добрыми глазами. Что я ей сказала? «Не повторяй наших ошибок. Люби сегодня, сейчас». Мы с Сергеем отдали молодость чужим, но нашли друг друга. И каждый вечер, глядя, как он читает газету у камина, я шепчу: «Спасибо, жизнь». Вторых шансов не бывает — но нам хватило одного.
