Сын случайно наткнулся на мамино завещание и выставил её за дверь: «Собирай чемодан, уезжаешь сегодня же»
Артём Соколов уставился в экран ноутбука, не в силах поверить увиденному. Электронное письмо от юриста Ивана Петрова перевернуло его мир с ног на голову. В нём значилось завещание его матери — документ, который не предназначался для его глаз. В груди закипели гнев и обида. Схватив телефон, он решил разобраться с этим «предательством», которое, казалось, разрушило всё, что он знал о семье.
«Лариса, — резко бросил Артём секретарше, — соедини меня сначала с юристом, потом с риелтором Викторией Козловой и, наконец, с матерью. Именно в таком порядке». Лариса, десять лет проработавшая с Артёмом в его строительной фирме в Красноярске, знала: если босс говорит таким тоном, лучше не переспрашивать. Пока он стискивал зубы, глядя на письмо, она быстро набрала номер. Артём поклялся себе, что не оставит эту историю без последствий.
Когда юрист ответил, Артём не сдержался: «Иван Васильевич, вы что, совсем ку-ку? Завещание нужно было отправить матери, а не мне!» Адвокат забормотал извинения, но Артём, выплеснув злость, бросил трубку. Развалившись в кресле, он уставился в окно на заснеженные красноярские улицы, пытаясь осмыслить прочитанное. Затем позвонил риелтору: «Вика, разберёшься с этим сегодня же. Не справишься — найду того, кто справится». Услышав её уверенное «всё будет готово», немного успокоился. «Хорошо, жду тебя в пять», — кинул он.
Последним звонком был вызов матери. «Мама, — начал он ледяным тоном, едва услышав её голос, — во-первых, твой юрист по ошибке прислал мне твоё новое завещание. Во-вторых, собирай вещи. Сегодня же съезжаешь из моего дома». Его мать, Галина Николаевна, жившая в его роскошном загородном доме почти год, замолчала. «Артюша, дай объяснить…» — голос её дрожал, но он перебил: «Объяснения не нужны. Будь готова к четырём». Он положил трубку, оставив мать в шоке.
Галина Николаевна складывала вещи, смахивая слёзы. Не могла поверить, что сын, всегда бывший её поддержкой, теперь выгоняет её. Год назад, когда артрит скрутил её так, что жить стало невмоготу, Артём сам настоял на переезде. Окружил заботой, нанял лучших врачей. А теперь из-за бумажки он, казалось, разорвал все связи. Она хотела объяснить, что оставила дом в Минусинске и сбережения младшим — Людмиле и Кириллу, которые еле сводят концы с концами. А Артёму, успешному бизнесмену, завещала семейные ценности: дачу на Енисее, дедовские карманные часы и альбом с фронтовыми фотографиями прадеда. Она думала, он поймёт — ведь он всегда ценил память больше денег. Но его реакция была обратной.
В четыре Артём приехал, молча забрал чемодан и усадил мать в машину. Всю дорогу царило гробовое молчание. Наконец Галина Николаевна решилась: «Артюша, насчёт завещания…» — но он перебил: «Да-да, я всё видел. Дом и деньги — Люде и Кириллу, а мне — дача, часы да старые фото?» Она кивнула, губы дрожали: «Да, сынок…»
Машина остановилась у частного аэродрома, где их ждал небольшой самолёт. Артём повернулся к матери, и его лицо смягчилось. «Мам, я понял, — сказал он тихо. — Ты знаешь меня лучше, чем я думал. Деньги мне не нужны. А вот это…» — он показал на старые часы на запястье, — «это бесценно. Ты поступила правильно». Галина Николаевна расплакалась. «Артюша, я думала, ты злишься… что выгоняешь меня!»
Артём рассмеялся: «Выгоняю? Да я тебя на две недели в Сочи отправляю! Море и солнце помогут с артритом, а я хочу провести время с самой лучшей мамой на свете». Она обняла его, и сердце, ещё недавно сжимавшееся от боли, теперь пело от счастья. Артём всё понял правильно. А в Сочи Галина Николаевна впервые за годы увидела, как сын отдыхает по-настоящему — и даже познакомился с симпатичной девушкой из Санкт-Петербурга. В душе затеплилась надежда: может, скоро у неё будет невестка?
Мораль проста: не спешите судить. Галина Николаевна чуть не потеряла сына из-за недопонимания. Но оказалось, для Артёма семейные ценности важнее миллионов. А самое дорогое — это не то, что лежит в банке, а то, что греет душу. Ведь любовь, если она настоящая, всегда найдёт путь к примирению.
