Невозможно подготовиться к пустоте
Я никогда не думал, что второй раз окажусь один. После второго развода я был измотан не только морально, но и физически. Мне не хотелось никого рядом. Заперся от всего мира, носил старые джинсы, не брился, нарочно выглядел неопрятно лишь бы никто не подумал, что я открыт для новых знакомств. Мне казалось, что любовь это болезнь, от которой я уже излечился.
И тогда появилась она.
Мы познакомились случайно на дне рождения общего друга. Помню, как сперва почти не обратил на неё внимания. Она смеялась над чьей-то шуткой, поправляла прядь волос, и в глазах её был тот самый огонь живой, внимательный, чуть ироничный. Когда мы заговорили, я понял: передо мной не просто симпатичная женщина, а человек, который видит глубже. Она задавала вопросы, слушала по-настоящему, а не из вежливости.
Тот вечер мы проговорили почти до утра. Впервые за долгое время я смеялся искренне. И в тот же вечер осознал: что-то во мне перевернулось.
С того дня мы больше не расставались. Через год поженились. Семнадцать лет и каждый из них имел смысл. Она была не просто моей женой она была моим компасом, лучшим другом, моей совестью. Умела разрядить напряжение одной шуткой, обнять так, что моментально становилось спокойно.
Её звали Варвара.
Она любила жизнь до мелочей: утренний кофе в саду, старые чёрно-белые фильмы, запах свежей выпечки, которую пекла «просто так». И всегда повторяла: «Счастье не надо выдумывать его надо замечать».
Когда врачи поставили диагноз, мы оба молчали. Она сидела напротив, сжав мою руку, и сказала:
Давай не будем плакать сейчас, ладно? Успеем ещё, если понадобится.
Восемнадцать месяцев борьбы. Химиотерапия, больницы, слабость, боль, но она не сдавалась. Даже когда потеряла волосы, шутила, что теперь не надо тратить время на укладку. Её сила поражала и пугала одновременно, потому что я видел, как она тает, а я ничего не могу поделать.
Три месяца назад её не стало.
Мир стал тихим. Слишком тихим. В нашем доме всё осталось как было: её кружка на столе, любимый плед на диване, книга с закладкой на середине. И я посреди всего этого, словно в фильме, который кто-то поставил на паузу.
Меня спасает наш сын. Ему шестнадцать. Он моя опора. Без него я не знаю, что было бы. Мы стали ближе, чем когда-либо. Говорим о ней не как об ушедшей, а как о ком-то, кто просто «где-то рядом». Он говорит:
Пап, маме бы понравилось, как ты готовишь пасту.
И я улыбаюсь. Ведь это она когда-то научила меня готовить, говорила: «Настоящий мужчина должен уметь сделать завтрак и обнимать».
Когда стало ясно, что конец близок, я пытался подготовиться. В голове рисовал сценарии: как пойду один в магазин, как буду один встречать праздники, как лягу спать в пустую кровать. Мне казалось, что если всё это представить заранее, будет не так больно. Но никакие мысли не готовят тебя к реальности.
Потому что боль приходит не от больших потерь, а от мелочей.
Каждое воскресенье мы смотрели «Бродилки по барахолке». Это была наша маленькая традиция. Мы угадывали цены, спорили, смеялись. Теперь я всё ещё включаю ту же передачу. Сижу на том же диване. Но рядом только тишина. Когда на экране кто-то выкрикивает цену, я машинально поворачиваю голову, чтобы посмотреть на неё. Но её нет. И в эти моменты меня сжимает такая пустота, что хочется кричать.
Я стараюсь держаться. Готовлю завтрак, убираюсь, хожу с сыном в кино. Мы даже снова посадили её любимые цветы в саду. Но каждый вечер, когда выключаю свет, приходит самое тяжёлое. Можно обнимать подушки сколько угодно они не пахнут любовью.
И всё же, несмотря ни на что, я благодарен. Потому что мне посчастливилось знать такого человека. Прожить с ней семнадцать лет больше, чем даже у некоторых бывает за всю жизнь. Она оставила во мне частичку себя в словах, в привычках, в нашем сыне.
Иногда мне кажется, что она всё ещё здесь. В шелесте страниц, в звуке чайника, в свете, который пробивается через окно именно так, как ей нравилось.
Я знаю, что однажды снова смогу смеяться без горечи. Но пока я просто учусь жить заново не без неё, а с ней в памяти.
Потому что любовь не исчезает, даже когда тело умолкает. Она просто меняет форму и становится тихим светом, который ведёт сквозь темноту.
